Юрий Кларов - Перстень Люцифера

Надо сказать, что все эти странные события имели прямое или косвенное отношение к директору Эрмитажа Дмитрию Ивановичу Толстому, приехавшему с согласия Анатолия Васильевича Луначарского в отпуск для лечения в Киев, а вернее, в Кагарлык, где находилось его имение.

Но Дмитрий Иванович и не подозревал, что эти события имеют к нему какое-либо отношение. Более того, судя по всему, он ничего не знал даже о самих событиях, хотя и был знаком еще по Петрограду с Родзаевским и разделял лестное мнение о нем месье Филиппа.

И в тот день, когда Яровой познакомил опешившего Карабашева с его новоявленным племянником из Калуги, Дмитрий Иванович, как обычно, после завтрака удалился к себе в кабинет, где его дожидалась начатая в Киеве рукопись.

За окнами кабинета шелестела опавшими листьями осень. В кабинете же было тепло и уютно. Запах пыли и дорогого английского табака располагал, как любил выражаться Дмитрий Иванович, к сибаритству души.

Писалось ему, как никогда, легко. Казалось, перо само скользит по бумаге.

«Среди многих досужих версий возникновения славного союза франкмасонов, или «свободных каменщиков», на мой взгляд дилетанта, внимание исследователей заслуживает лишь одна, которую принято именовать «тамплиерской»,— мчалось по бумаге перо, оставляя за собой маленькие округлые буквы,— среди других талантов Дмитрий Иванович обладал и каллиграфическим.— Как известно, знаменитый рыцарский церковный Орден тамплиеров, покрывший себя славой во время крестовых походов, был в XIV веке безжалостно уничтожен. На беду рыцарей ордена и всего христианского мира, несметные сокровища тамплиеров привлекли внимание французского короля Филиппа Красивого, отличавшегося не только красотой, но и коварством. Жестокий и беспринципный политик, для которого не было ничего святого, Филипп постоянно нуждался в деньгах. И вот 22 сентября 1307 года Королевский совет Франции принял решение об аресте всех тамплиеров. Рыцари ордена, облыжно обвиненные в отречении от Христа, приверженности дьяволу и богохульстве, под нечеловеческими пытками признались во всем. А когда 18 марта 1314 года Великий магистр Ордена Жак Моле, приговоренный к пожизненному заключению, заявил, что виновен в действительности лишь в том, что, не выдержав мук, назвал ложь правдой и оклеветал ни в чем неповинный Орден, его в тот же день сожгли на костре.

Так Филиппу Красивому, чье имя проклято в веках, удалось завладеть многими сокровищами тамплиеров. Он приобрел богатство, но потерял свою королевскую честь.

И все-таки королю не удалось уничтожить всех рыцарей Ордена тамплиеров. Некоторые из них, переодевшись строительными рабочими — «вольными каменщиками»,— бежали от расправы на один из островов вблизи побережья Шотландии. Здесь они избрали вместо сожженного на костре Жака Моле нового магистра (им стал Пьер д'Омон) и решили, чтобы уберечь себя от дальнейших преследований Филиппа Красивого, отныне именоваться франкмасонами, то есть «свободными каменщиками». Но решение это было вызвано не только опасностью королевских происков. Имелось в виду, что между рыцарями Ордена и каменщиками есть нечто общее. Рыцари, как и каменщики, призваны богом возводить здания, но не предметные — из камня и дерева, а здания любви, милосердия, взаимного понимания и служения высоким идеалам. И поэтому в франкмасонской «Новой книге уставов», изданной в 1723 году в Англии, указывалось:

«Масон по самому своему положению подчиняется законам морали и не может стать ни тупым атеистом, ни нечестивым распутником. В старые времена масоны поневоле держались в каждой стране ее местной религии, какова бы она ни была, но в наше время человек свободно выбирает себе веру. И лишь одна религия обязательна для всех — это всеобъемлющая, объединяющая людей религия, которая состоит в обязанности каждого из нас быть добрым и верным долгу, быть человеком чести и совести, каким бы именем ни называлось наше вероисповедание и какие бы религиозные догматы ни отличали нас от других людей».

Рыцарскими принципами масонства с момента его основания и до наших дней всегда были объединение людей во Христе, их равенство, братство, любовь, содружество.

Духом того же рыцарства проникнуты и обряды масонов, их церемониал. При всем своем уважении к графу Л. Н. Толстому и его литературному творчеству не могу не отметить не только его прискорбный конфликт с православной церковью, но и неуместность его иронии при описании приема Пьера Безухова в члены ложи, хотя писатель, следует признать, достаточно точно воспроизводит обрядовую сторону этого важнейшего события в жизни своего героя.