Юрий Кларов - Перстень Люцифера

В месте назначения с ним произошла некоторая заминка, так как Владимир Сергеевич Решетняк к тому времени уже месяц как находился на фронте. Но, вскрыв письмо, жена Решетняка быстро сообразила, кто должен стать подлинным адресатом этого сообщения из Стокгольма.

Письмо было передано в Петроградскую ЧК и в тот же день оказалось на столе ее председателя — Варвары Николаевны Яковлевой. [4] Яковлева В. Н. (1884—1941) —член Коммунистической партии с 1904 г., участница революции 1905—1907 гг. В 1917 г. секретарь Московского областного бюро РСДРП(б). В марте 1918-го член коллегии НКВД, с июля — чл. коллегии ВЧК. С сентября 1918 г. по январь 1919 г. председатель Петроградской ЧК. В дальнейшем занимала различные партийные и государственные посты. Делегат VII и X съездов РКП(б), член ВЦИК и ЦИК СССР. В 1937 г. репрессирована.

Яковлева дважды прочла письмо, сделала у себя в блокноте пометку и закурила, Курила она редко, но истово, глубоко вдыхая едкий густой дым папиросы. Табак помогал сконцентрировать мысли, сосредоточиться.

На вчерашнем совещании член коллегии Петроградской ЧК Максимов, говоря об ошибках в работе с агентурой, назвал комиссара секретно-оперативной части Петроградской ЧК Леонида Ярового интеллигентом и фантазером. И то и другое, по мнению Максимова, являлось для чекиста крайне предосудительным. Яковлева тогда сказала, что была бы счастлива, если бы слово «интеллигент» и слово «чекист» стали синонимами. Да и воображение чекисту не помеха, разумное воображение, основанное на фактах. Что же касается фантазии... А ведь для того чтобы, исходя из стокгольмского письма, подготовить соответствующую операцию, может пригодиться и фантазия. Более того, фантазия здесь просто необходима. Может быть, действительно поручить это дело Яровому?

А почему бы и нет? Интеллигент, историк, человек острого ума и богатого воображения. Правда, ему не хватает опыта. Но, может быть, и это к лучшему, ведь опыт порой мешает свежести восприятия той или иной ситуации, приводит к шаблонности мышления, к трафарету. А здесь требуется оригинальность, что ли...

Яковлева докурила до мундштука папиросу и, когда в кабинет заглянул секретарь ЧК Бенин, попросила его пригласить Ярового.

Узкоплечий, нескладный, в пенсне и при галстуке, который в те времена презрительно именовался «гаврилкой», Яровой меньше всего походил на мужественного и мускулистого чекиста, облик которого уже формировался на страницах большевистских газет. И в рукопашной, и в перестрелках на такого надежд мало — хлюпик.

— Присаживайтесь, Леонид Николаевич,— пригласила Яковлева, которая помнила имя и отчество всех сотрудников Петроградской ЧК и никогда не называла их по фамилии. Она помолчала, а затем, улыбнувшись, спросила: — Что вы знаете о франкмасонах?

Яровой снял пенсне и растерянно развел руками.

— Только то, что о них пишут монархисты и черносотенцы — что масоны выступают против всякой власти, против семьи, патриотизма и являются организаторами всех революций, которые происходили в Англии, Франции, Германии и России. Ну что еще? Что мы, большевики, являемся передовым отрядом всемирного масонства.

Яковлева усмехнулась.

— Я так понимаю, что вы в студенческие годы читали Вермута и Штибера? [5] Имеется в виду книга «Коммунистические заговоры девятнадцатого столетия», изданная на немецком языке в Берлине в 1853— 1854 гг., о которой Ф. Энгельс писал: «Лживая, изобилующая сознательными подлогами стряпня двух подлейших полицейских негодяев нашего столетия» (М., Э. Соч., т. 21, с. 214).

— Только перелистывал...

— Ну что ж, теперь вам придется несколько углубить свои знания в этой области,— сказала Яковлева и вкратце ознакомила его с содержанием полученного из Стокгольма письма.

— Да, любопытное дело.

— Весьма,— согласилась Яковлева.— А как вы посмотрите, если это «любопытное дело» будет поручено вам?

— Буду рад,— просто сказал Яровой.

— Тогда считайте, что решение принято. Только хочу вас предупредить, Леонид Николаевич, что времени у нас с вами, к сожалению, в обрез. Этот Ковильян-Корзухин может уже объявиться через неделю.

— Маловероятно,— сказал Яровой.— Для подготовки ему потребуется как минимум дней пятнадцать-двадцать.

Яковлева улыбнулась.

— Маловероятно, говорите? Советую очень осторожно относиться к этому слову, Леонид Николаевич. Что такое — маловероятно? Мой опыт свидетельствует, что то, что представляется маловероятным, случается на практике значительно чаще, чем вероятное. Так что лучше всего ориентироваться как раз на то, что кажется маловероятным,— меньше неожиданностей. Ковильяна-Корзухина мы не знаем, но мне думается, что этот авантюрист не из тех, кто долго раскачивается. Нельзя давать ему возможность опередить нас,