Елена Ленёва - Тайна Лоэнгрина

И начал свой рассказ… м-м… назовем его Ганс… с давних эпизодов. Надо знать психологию подобных типов… Поклонник нацистской идеологии, ностальгирующий по временам Третьего рейха, причисляющий себя к героям… – Шлоссер качнул головой, кашлянул. Ему неприятно было говорить об этом.

– А разве нацистская идеология не запрещена в Германии? – спросил озадаченный Сильва.

– Запрещена. Открыто неонацисты, конечно, не выступают. Но националистические настроения у нас, к сожалению, не редкость. А с пятнадцатого года, когда начался миграционный кризис, подобные настроения нарастают и принимают радикальные формы. Да…

– Не так все радужно в Германии, Сильва, – добавила Грета.

– Я не знал, что все так серьезно. – Сильва был удивлен: уж в Германии-то возврат к нацизму казался ему абсолютно невозможным. – Но ведь кто-то эти настроения разжигает.

– Это долгий разговор…

– Простите, я перебил вас.

– Да, давайте вернемся к Гансу. Наши спецы сыграли на его «комплексе превосходства»: почему же такой ценный кадр не оценили друзья-приятели? И поплыл наш Ганс. Хвалился, что не только подельники его не ценили, но и мы, полицейские! Полицейские, оказывается, не понимали, каков «герой» нам противостоит. Не раскусили мы столь редкостный экземпляр. М-да… В чем-то он прав, конечно, слишком долго и безнаказанно обставляла эта банда свои делишки. Понимаете, Ганс гордился этим!

Шлоссер какое-то время помолчал, затем обратился к Сильве:

– Вы не спрашиваете, почему я рассказываю историю Ганса?

– Я понимаю, почему. Вы подводите нас к обстоятельствам гибели моего отца. Очевидно же, что Ганс как-то замешан в этом, разве нет?

– Да. Среди нескольких давнишних преступлений, которые полиция классифицировала как нераскрытые, всплыло дело Вольфа Эппенштейна, вашего отца.

– Значит, это он убил его?

– Он утверждает, что это был его подельник, которого уже нет в живых. Но самое важное оказалось не это… – подполковник взглянул на Сильву. Во взгляде читалось: а что же самое главное?

И Сильва ответил:

– Вы хотите сказать, что Вольфа Эппенштейна убили никак не случайно? Кто-то навел на него бандитов? – Сильва переглянулся с Гретой.

– Да. Вашего отца Гансу заказали.

– Но кто и зачем? Мой отец был простым инженером, не банкиром и не олигархом… Приехал из России, устроился на работу…

– Подождите. Давайте по порядку. Итак, Ганс нам сообщил, что он и другие члены банды на протяжении двух десятилетий ловко вводили полицию в заблуждение. Он перечислил несколько эпизодов. В частности, один из эпизодов относится к девяносто седьмому году. С его слов, они «замочили одного мужика» по заказу, а полиция не увидела в его гибели ничего подозрительного: несчастный случай в результате уличных баталий. Речь шла о вашем отце. Бандиты не знали, кто этот человек. Приняли заказ и исполнили. Потом из газет выяснили, что это какой-то русский. Решили, что «мужик» принадлежал русский мафии…

– Именно моего отца надо было им убить? Они ничего не перепутали?

– Нет, не перепутали. Ганс опознал Вольфа по фотографии, ошибки быть не может. Заказ поступил срочный. Причем, дело следовало организовать таким образом, чтобы у полиции не возникло сомнений, что убийство было непреднамеренным и в результате бандитских разборок пострадал случайный человек.

Бандиты спешно выехали из Мюнхена в Фюссен. О том, что ваш отец находится (или будет находиться) в доме у Греты в ближайшее время, им сообщили. Когда подъехали к дому Греты, поняли, что гость уже был там. Следили за домом, да-да. Ждали, когда он выйдет. Предположили, что гость вызовет такси. Хотели организовать аварию. Но Грета повезла Вольфа в Фюссен на своей машине. Устроить аварию с автомобилем баронессы они не рискнули, понимали, что искать их будут более тщательно, и не факт, что не найдут. На вокзале следили за Вольфом. Купили вслед за ним билеты на электричку до Мюнхена. По пути отработали план. Планировали устроить потасовку в вагоне и завлечь в разборки вашего отца. Но тут – случайность! – поезд остановился. Всем пассажирам предложили перейти на другую платформу. Устроить имитацию массовой драки стало еще легче. Дальше вы знаете. Когда отец оказался среди «драчунов», его пырнули ножом. Работал профессионал.

– Но кто заказчик?

– Это нам и предстоит выяснить.

– То есть вы не знаете?

Шлоссер покачал головой.

– Но какие-то идеи у вас есть? Этот человек… он знает что-либо о заказчике? Он рассказал вам?