Олеся Григорьева - Писатель на закуску

Утонул в тумане Санкт-Петербург. Да-да, буквально утонул. Если бы вы вышли на улицу и вытянули руку вперед, то кончики своих пальцев уже бы не увидели. Такого тумана не было в городе Петра ни до, ни после того памятного дня – 20 апреля 1859 года.

Последние три дня были теплыми, обычно в это время года на шесть и даже десять градусов холоднее. А тут вдруг – тепло и ветра нет. Все три дня у жителей города было ощущение беспокойства, будто на них надвигается что-то страшное.

Утром 20-го с моря на город пошел плотный, почти осязаемый туман. Он захватывал кусок за куском, улицу за улицей, врывался в самые тесные переулки. К моменту, когда рассвело, туман уже был полноценным хозяином города.

О том, что происходит на улице, Луизе предстояло узнать буквально через десять минут. А пока она сидела за письменным столом и что-то писала в своей крошечной записной книжице маленьким изгрызенным карандашом.

Вдруг зазвенел колокольчик у входной двери. Луиза вздрогнула от неожиданности и выронила карандаш, и тот закатился в самый укромный уголок, откуда нескоро его достанут. Надо сказать, что звонок не был в действительности неожиданным. Наоборот, Луиза точно знала, во сколько он раздастся. И все-таки она испугалась. Потому что сегодня был особенный день, и состояние у мадмуазель тоже было особенное.

Луиза Реверди была женщиной спокойной и рассудительной, скорее, похожей на немку, чем на француженку. И такое нервное настроение можно было объяснить только крайними обстоятельствами.

Она вскочила со своего стула, оправила платье и пошла к входной двери. Впустила кухарку, которая пришла сегодня раньше на час, как они и договаривались.

В доме мадмуазель Реверди обычно все шло по раз и навсегда установленному распорядку. Вставала она очень рано, около пяти утра, и тут же принималась за шитье. Когда ее работницы приходили в ателье, то всегда заставали хозяйку за делом: то она подшивала платье, то украшала шляпку или перебирала кусочки ткани.

Ателье мадмуазель Луизы пользовалось доброй репутацией. Заказов хватало, чтобы прокормить себя, семилетнюю дочь Анну и двух работниц.

Мадмуазель, несмотря на то что никогда не была замужем, имела внебрачную дочь, которую обожала и мечтала однажды увезти в родной Прованс.

Мечта о Провансе никак не была связана с ностальгией по родине. На самом деле мадмуазель Луиза готовила побег. Это была большая тайна. Она планировала его уже несколько лет. Но нужно было накопить достаточно денег, чтобы хватило и на дорогу, и на то, чтобы обосноваться во Франции: купить домик и открыть ателье.

И вот, наконец-то, настало то время, когда Луиза была готова осуществить задуманное. Сегодня ей предстоял хлопотный день, нужно было завершить приготовления. Всю ночь она не могла заснуть и встала раньше обычного.

Луиза не стала ждать завтрака, дала распоряжения кухарке, надела пальто, шляпку и уже было направилась к выходу, как вдруг вспомнила:

– Анна еще спит, я не стала ее будить, – сказала она, войдя в кухню.

Кухарка Глаша кивнула, не поворачиваясь к хозяйке, и тут же проворно, словно фокусник, начала доставать кухонную утварь из разных шкафов и ящиков.

Луиза еще раз проверила, все ли она взяла, и вышла в парадную. Ее квартира в три комнаты располагалась на втором этаже. Она легко сбежала по ступенькам и открыла тяжелую дверь. Туман стал еще плотнее, и ей показалось, что она шагнула в другой мир. В тумане было уютно, людей не видно, лишь силуэты.

Мадмуазель отправилась по своему первому делу, которое было аккуратным подчерком записано в черной книжечке.

Несколько дней назад Реверди, никому не сказав, продала свою квартиру, где находилось ателье и где вот уже семь лет она жила вместе со своей дочерью. Сегодня ей нужно было забрать в комиссионерской конторе оставшуюся половину денег.

Средств, вырученных с продажи квартиры, должно было хватить на то, чтобы купить маленький особняк в Провансе. А на дорогу до Франции и покупку оборудования и материалов Луиза копила последние пять лет.

Комиссионерская контора была на соседней улице, Луиза шла быстрым шагом, ей хотелось скорее покончить с этим делом и приступить к следующему пункту из записной книжки. Подойдя к дому, она дернула ручку входной двери, но дверь не поддалась. Реверди дернула еще раз. Дверь была закрыта.

С минуту она стояла в растерянности. Но вскоре к мадмуазель вернулся деловой настрой, она отодвинула рукав пальто из светлого, почти белого, сукна и взглянула на часы. Часы показали 9.50. Все верно, она просто раньше пришла, ведь они договаривались с комиссионером на 10.00. Нужно просто подождать.