Юлия Ефимова - Игра вынужденных убийц

Адам помогал шефу в покупке этого постера и еле сдерживался, чтобы не поморщиться от сочетания рамы и плаката. Как сказала бы его мама: «Отсутствие вкуса – тоже вкус… Но извращенный». Так вот у Константина Конева был самый что ни на есть извращенный вкус. Когда продавец сказал, что рама с противоударным стеклом, в которой всегда поддерживается нужная температура, чтобы постер был всегда в сохранности, идет в подарок, то Адам фыркнул. Он готов был сказать что-то язвительное, в духе: спасибо, нам такой красоты не надобно – но шеф уже жал руку и благодарил продавца за щедрость.

Намучились они тогда с этой безвкусицей! Ее надо было подключить к электричеству, да не просто воткнуть в розетку, а напрямую запитать провода с задней стороны рамы. Сама по себе рама или, если говорить точнее, вульгарный футляр к плакату был очень большим и тяжелым и без проводов, которые необходимо было вывести отдельно. К тому же возникла большая проблема в креплении всего сооружения к стене. А зная стоимость этого постера, Адам приказал рабочим намертво прикрепить его по периметру рамы.

– Отойди от плаката, девочка! – закричал Константин, и Адам уже знал, что следующим он услышит свое имя.

Этот «Метрополис», который, к слову, его шеф так и не посмотрел, начинался и заканчивался выражением, которое запомнилось Адаму: «Посредником между головой и руками должно быть сердце». Именно сердца не хватало его начальству – предпринимателю Константину Коневу, на которого он проработал уже десять лет, с остальным же у него все в порядке. Хотя была пара случаев, когда Адам видел шефа в невменяемом состоянии, и вот тогда остатки недобитого еще человечного все же вырывались из пьяного рта.

– Адам, ты чего расселся, сдурел совсем?! Рассади тут всех, покажи, куда им можно, а куда нельзя, и позвони, наконец, на охрану, чтоб они поторапливались! – предсказуемо скомандовало начальство. Адам мог предугадывать поведение Константина в точности до слова.

Хоть этаж и был квадратов триста, но сидеть здесь особо было негде. С одной стороны комнаты, которая, по сути, и была всем этажом, стоял большой круглый стол с десятью стульями, который предназначался для торжественных встреч, но ни разу не использовался по назначению. В другом конце этажа находился обширный квадратный журнальный стол с одинокой вазой посередине, вокруг которого были расставлены монументальные кожаные диваны белого и черного цвета.

– Господа, – сказал Адам, – присаживайтесь на черные диваны, пожалуйста.

– А что, белые мы запачкаем? – засмеялся электрик, явно поддавший на старые дрожжи.

– Можно мы снимем верхнюю одежду? – спросил мужчина, представившийся врачом. – Дочка в пуховике уже спарилась.

– Конечно, – Адам улыбнулся молодому человеку, тот ему почему-то понравился. Была в этом человеке какая-то вызывающая симпатию прямота, что ли. – Только попросите дочку не трогать ничего, шеф этого не любит. На этот этаж даже мне разрешалось входить только трижды и то по делу, а тут столько незнакомых людей сразу… Боюсь, будет скандал.

Доктор кивнул, согласившись, и пошел к дочке, которая, не обращая внимания на вопли шефа, продолжала рассматривать помпезную раму. Адам отметил, что шеф отошел от всех так называемых гостей и уже плеснул себе виски в мини-баре, пытаясь успокоиться. Ну, может, это и к лучшему, сейчас пожарные их вызволят, и все наладится. Не о чем так беспокоиться, до часа икс еще масса времени.

– Адам! – к нему, вытирая размазанную по щекам тушь, подошла Инна. – Я ничего не понимаю! Вчера вечером мне пришло от него сообщение в мессенджере, мол, приходи завтра к девяти в офис, а сейчас он прилюдно кричит, что не звал меня и пускать не велел.

– У него сегодня трудный день, я уверен все прояснится. Сейчас главное, чтоб потушили пожар, и мы как можно быстрее от сюда выбрались. Остальное я обещаю урегулировать, – попытался успокоить ее Адам. Он был влюблен в эту девушку безответно, и даже когда шеф попользовался ею и бросил, Адам не стал и пытаться завоевать сердце красавицы, заведомо зная о неудаче. Он иногда посылал ей цветы и открытки с пожеланиями хорошего дня, а она воспринимала это как дружескую поддержку и так же по-дружески благодарила. Но Адаму хватало и этого, чтобы в его жизни был хоть какой-то смысл.

Этот этаж строился именно на непредвиденный случай – находясь на нем, можно было пережить пожар, потоп и вооруженное ограбление. Здесь было стационарное электричество, отдельный вывод под интернет, отдельные связь и вентиляция. Адам был удивлен, что шеф не вспомнил про него сразу, ведь это было его любимое детище. Возможно, он подзабыл о его назначении, потому что понемногу превращал свой оплот безопасности в галерею дорогих покупок. Коллекцией это назвать было трудно – постеры не были связаны между собой ни тематикой, ни страной-производителем, ни временем, ни авторами кино. Это были два десятка афиш, дорогих и не очень, которые объединяло лишь одно – они все рекламировали фильмы.