Евгения Кочетова - Семейное гнездышко

‒ Прекрасно… ‒ неестественно милым голоском произнесла Констенс.

Они подошли к спальне. Вслед спешил лакей, который уже оставил сумки гостьи в комнате Джона, не зная планов миледи, а теперь был вынужден вернуться и унести, куда велела хозяйка.

‒ Куда поставить, мисс? ‒ спросил слуга гостью.

Фрэнни хотела ответить и вдруг чихнула, покуда Констенс вмешалась и резко сказала:

‒ На пол!

Лакей кивнул и выполнил, затем удалился. Улыбка дамы сменилась на легкое презрение, губы свернулись трубочкой.

‒ Ужин в восемь, ‒ сказала сухо она и отвернулась для ухода.

У Фрэнни свербело в носу от аллергии, глаза слезились. Она скорее открыла окно. Выглядывая, девушка вдыхала свежий воздух и успокаивалась. Открывался чудесный вид на природу, впереди располагался небольшой лесок, неподалеку находились конюшня и амбары. Фрэнни огляделась в спальне. Повсюду также располагались различные вещи и предметы, на стене висело чучело оленя, на камине стояло чучело лисы. Девушка очень не любила подобные изделия, они вызывали дрожь. Кровать здесь стояла односпальная, как у Джона, и, приглядевшись, Фрэнни поняла, что ее принесли сюда недавно ‒ на полу остались свежие полосы от ножек и пара щепок. Девушка усмехнулась, поражаясь поведению матери Джона, ведь наверняка это была именно ее идея так же, как с заселением в отдаленную комнату.

Фрэнни сняла пальто и стала переодеваться. Взор ее то и дело поднимался на чучело оленя, казалось, его черные глаза смотрят прямо на нее. Девушка вновь тяжело вздохнула, пребывая в недовольстве. Пока она разбирала вещи, то не заметила, как стемнело. А напольные часы громко пробили девять. От их удара Фрэнни вздрогнула.

‒ Невероятно, она словно знала, как мне насолить и сделать пребывание в доме невыносимым… ‒ шептала Фрэнни.

Она надела длинное приталенное платье с декольте, обрамленным пайетками. Уши увенчала золотыми серьгами с мелкими камнями. Не дождавшись Джона, девушка сама направилась к нему, по пути случайно заплутав в бескрайних коридорах.

В одну комнату была открыта дверь. Фрэнни заглянула. Это была явно спальня юной Мэрион. Повсюду располагались фарфоровые, кожаные и мягкие куклы, зайчики, мишки и котики. На туалетном столике стояло много шкатулок, лежали заколки, гребни, расчески и бигуди в виде веревочек. Фрэнни улыбнулась и надумала подарить юной современные щипцы для завивки волос. Она уже было отошла от косяка, как вдруг увидела на кровати некое изделие. Интерес заставил подойти, и, оглядевшись, гостья вошла. В стеклянной вазочке располагалось нечто вроде икебаны, цветочная поделка из искусственных растений. Фрэнни потрогала лепестки предполагаемого пиона ‒ они были сделаны из легкой ткани. Рядом окружали веточки и листики, изготовленные из разного материала, в вазочку были насыпаны мелкие бусинки. Дальше стояла ширма, из-за нее выглядывал стол, показалось, на нем другие поделки, однако лазать по всей комнате Фрэнни не рискнула.

Раздался шорох, девушка положила изделие обратно и скорее вышла. В холле был Джон в поисках невесты.

‒ Я заходил к тебе, но не нашел, уже начал волноваться… ‒ сказал бодренько он. ‒ М-м, превосходно выглядишь… ‒ сделал комплимент и приобнял.

Но вдруг молодой человек ощутил нагую спину невесты. Он озабочено взглянул туда и по-доброму нахмурился.

‒ Фрэнни, думаю, маменька такое не одобрит… И декольте, и спина… ‒ водя в смятении бровями, сообщил Джон.

‒ Но Джон, я ведь с тобой и в твоем доме, а не в публичном месте, ‒ пыталась найти оправдание или же пояснение девушка.

Юноша безнадежно вздохнул.

‒ Я всё понимаю, моя мадмуазель, однако в этом доме командует маменька, а ты уже поняла, что она старомодная и приверженец консерватизма, не переносит современных взглядов на внешний вид…

‒ Давай будем честными, она и меня не переносит… ‒ напрямую сказала Фрэнни, не желая уступать и идти на поводу у неприятной дамы, которая приняла ее крайне холодно.

Джон не унывал, состроил миловидное личико и, сведя в умиленной печали брови, принялся шутливо умолять переодеться, хотя бы сегодня, хотя бы пока матушка не привыкнет к современной невестке. Фрэнни не нравилось, что ей приходится плясать под чью-то дудку, она обладала своенравием, однако послушалась жениха и направилась в спальню.

‒ Но только ради тебя… ‒ все-таки уточнила она, уходя.

Джон изобразил широкую улыбку с сомкнутыми губами и потешно сморщил нос. Позабавилась и Фрэнни, она и полюбила забавного юношу за его непринужденность и юмор, не считая хорошенького личика.