Дмитрий Ольшанский - Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

– Константин! – услышал я голос позади себя. – Совсем забыл сказать…

Веспасиан поднялся со своего стула и, опираясь на палку, подошел ко мне.

– Полагаю, что это поможет в твоих поисках. – Он взял мою руку и вложил в нее какой-то холодный металлический предмет. Я поднес ладонь к глазам и внимательно осмотрел вещицу.

– Это монета, – растерянно проговорил я.

– Непростая монета, – заметил Веспасиан. – Видишь, какой она формы? Такие здесь не в ходу. Однако есть те, кто ей все же пользуется.

– Кто же?

– Мои старые друзья, – слабо улыбнулся старик. – Которые теперь ждут не дождутся встречи со мной.

– Заговорщики? – догадался я. – Ты уверен в этом? Но для чего она им?

– Я не был вхож в их узкий круг, и они не посвящали меня во все свои дела, но, полагаю, это их опознавательный знак. Возможно, с помощью нее они узнают своих сторонников в толпе на улице или…

– Или получают доступ туда, куда путь другим может быть закрыт? – внезапно догадался я.

Веспасиан кивнул.

– Ты уже встречался с чем-то подобным? – спросил он, внимательно глядя мне в глаза.

– Возможно, – процедил я сквозь зубы. – Мне нужно срочно идти, кажется, теперь понятно, что следует делать.

Еще раз поблагодарив старика за помощь, я выбежал на улицу.

Изумление, овладевшее мной при виде знакомой монеты, длилось недолго, вскоре оно уступило место гневу и отчаянию. Все становилось на свои места, и картина, которая теперь вырисовывалась передо мной, казалась вполне ясной.

«За меня не беспокойся. Если будет нужно, я открою любые двери», – звучали в моей голове слова Джакобо. Сложно и страшно было поверить, что он замешан во всем этом деле. Итальянец спас мне жизнь сегодня, однако слишком много обстоятельств свидетельствовали против него.

Мне уже не раз приходилось сталкиваться с предательством близких людей. Однако привыкнуть к этому было невозможно, и боль с каждым разом не становилась меньше.

Наступало утро, но солнце не могло пробиться сквозь плотную пелену облаков, со вчерашнего дня нависшую над городом. Улицы заволокло густым туманом, однако горячее желание узнать правду помогало мне безошибочно угадывать дорогу.

Глава 10

Франдзис

Декабрь 1443 года. Константинополь

По неизвестным причинам отъезд Феодора было решено отложить. Такая задержка, хотя и весьма тревожная – настроения в городе менялись изо дня в день, – все же позволила мне провести больше времени с женой и детьми, чему я был несказанно рад. За безопасными стенами родного города, в окружении любящей семьи я обретал покой, которого мне так недоставало все последнее время.

Весь Константинополь, словно последовав примеру природы, замер в ожидании первых дней зимы. Иностранцы успели распродать товары, и их корабли один за другим покидали гавани города, крестьяне, собравшие урожай, занимались теперь приготовлением припасов на зиму и редко показывались на улицах. Многие состоятельные горожане отправились в свои загородные поместья. Шум и суета на время оставили Константинополь, отчего он стал казаться еще более древним и таинственным.

Серые дни, как две капли похожие один на другой, были наполнены невыразимой тоской. Император более не вызывал меня во дворец и, желая хоть как-то разнообразить свое время, я старательно рассылал письма во все концы цивилизованного мира. Мне хотелось знать обо всем, что происходит за пределами империи, и очень скоро мое любопытство было удовлетворено.

Нет, меня не заинтересовали ни вечные склоки между англичанами и французами, ни грабительские походы итальянских городов друг на друга, ни отголоски далекой борьбы католических орденов со славянскими народами. Об этом я слышал, знал прежде и, уверен, услышу еще не раз, ибо и в наше непредсказуемое время что-то остается таким, как всегда.

Но среди прочих писем я откопал послание из Смедерева 39 39 В XV веке – столица Сербского деспотата. . Аккуратно выведенные строки повествовали о вещах, которые привели меня в трепет. Получалось так, что Искандер-бей, один из лучших турецких военачальников, которого сам Мурад любил, как родного сына, неожиданно предал своего хозяина. Со своими сторонниками он бежал в Албанию, где, размахивая султанским фирманом 40 40 Фирман – здесь: грамота, повеление султана. , вступил в город Дибру, расправился с турецким гарнизоном и поднял мятеж. Под знамена мятежного полководца встали тысячи крестьян и даже представители албанской знати, поскольку, как говорят, Искандер-бей сам был родом из этим земель и происходил из древнего и влиятельного рода.