Дмитрий Ольшанский - Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход

После ожесточенной схватки правый фланг нашей армии стал медленно отступать и османы, издавая победные крики, ринулись на крестоносцев, желая обратить их в бегство. Однако отступление происходило организованно, и турки каждый раз наталкивались на железную стену из щитов и копий. Османский командир, увидев, что на правом крыле его войскам сопутствует успех, послал им на помощь дополнительные силы. Турки полагали, что уже завладели инициативой, и остервенело рвались вперед, подбадриваемые победным боем литавр и пронзительным воем медных труб.

В тот момент, когда османы вклинились в ряды христиан достаточно глубоко и стали теснить их по всему фронту, Янош Хуньяди подал знак своим военачальникам, и протяжный гул десятков боевых рогов разнесся по полю битвы, перекрывая звуки турецкого оркестра.

Османы не сразу поняли, что произошло, и продолжали напирать на плотно сбившиеся ряды крестоносцев. В этот момент наша тяжелая кавалерия показалась из-за холмов. Увидев это, турецкий военачальник стал поспешно отдавать новые приказания, но было уже слишком поздно.

Противник попался на нашу уловку. Многие тысячи турецких солдат оказались в ловушке, когда стальная лавина закованных в доспехи христианских рыцарей обрушилась на них с тыла. В тот же самый момент раздался новый сигнал, и тяжелая пехота крестоносцев вдруг прекратила отступление и, выставив мечи и копья, принялась буквально перемалывать застигнутых врасплох магометан. Оказавшись в прямом смысле слова между молотом и наковальней, турки в мгновение ока утратили боевой дух и бросились врассыпную, помышляя лишь о том, чтобы спасти свои жизни.

В считаные минуты османская армия была деморализована, что и предрешило исход битвы. Отчаянно пытаясь переломить ситуацию, турецкие военачальники пустили в ход последние резервы, преимущественно состоящие из янычар. Эти воины сражались без страха и гибли с улыбкой на устах, но даже они были не в силах сдержать натиск тяжелой кавалерии. Вскоре все до единого янычары оказались перебиты или втоптаны в грязь копытами лошадей. Бой продолжался еще около часа, пока немногие оставшиеся в живых турки не обратились в бегство, преследуемые нашей конницей.

Среди бегущих я заметил и османского полководца. Отбросив свое знамя и растеряв всю свиту, он спешил укрыться в лесной чаще, которая виднелась неподалеку. Заметив это, я пришпорил коня и бросился следом. После утомительного многочасового сражения силы моего скакуна были на исходе, но я был уверен, что их еще хватит для этого безумного броска.

Османский военачальник не сразу услышал погоню и, уже уверовав в свое спасение, хотел сбавить темп, однако, увидев меня, снова попытался оторваться.

Гул битвы быстро остался позади, и вот мы уже мчались вдоль реки, распугивая притаившихся в камышах уток. Конь турецкого офицера был хорош, но недостаточно вынослив и силен, чтобы долго выдерживать галоп с закованным в тяжелые доспехи всадником на спине. Мой же все еще был способен сохранять набранный темп, и я знал, что этого будет достаточно.

Вскоре дистанция между мной и османских полководцем начала сокращаться, я уже видел вспотевшее и перепуганное лицо агарянина, когда из леса выскочил огромный отряд сипахов. Они появились со всех сторон и уже вскинули луки, готовясь нашпиговать меня стрелами.

– Стойте! – услышал я знакомый голос. Вперед выехали двое мужчин в отливающих золотом юшманах 27 27 Юшман – кольчужный доспех с рядами металлических пластин, которые вплетались на груди и спине. и высоких шлемах. В одном из них я сразу же узнал Ису, таинственного силяхдара, с которым встречался Янош Хуньяди еще в начале похода.

– Ты действительно прыток, Константин, не напрасно воевода доверяет тебе, – произнес Иса, и на губах его промелькнула улыбка.

– Похоже, на твой счет он ошибался, – выдохнул я, уже готовясь к смерти.

Иса покачал головой и взмахнул рукой, но вместо того, чтобы пустить в меня стрелы, сипахи опустили оружие.

– Ты многого не знаешь. – Османец окинул меня взглядом. – И не понимаешь.

В этот момент к нему обратился второй всадник – сурового вида воин с крючковатым носом и длинной черной бородой:

– Мы теряем здесь время, а путь неблизкий.

Иса почтительно склонил голову, сделал знак отряду, и через секунду всадники сорвались с места и устремились в сторону реки.

– Прощай, Константин, – махнул на прощание Иса. – Если на то будет воля Господа, мы еще встретимся!