Кэролайн Данфорд - Смерть в беседке [litres]

– Баркер, помощник вашего брата, сказал, что Мюллер убил свою первую жену, – опрометчиво сообщила я, тут же осознав свою ошибку.

– Только не это! – Глаза Риченды округлились от ужаса. – Эфимия, ты что, нашла очередной труп? Это было бы уже чересчур. У всех должно быть любимое занятие, но…

– Нет, конечно! – отрезала я. – Ричард боится, что вы выйдете замуж за Мюллера и он наложит руки на ваши акции! В прямом смысле, это не эвфемизм, – кашлянув, добавила я.

– Не что? – безразлично переспросила Риченда. – Пойдем, нам пора. Я намерена попасть на бал, черт возьми, нравлюсь я его матери или нет. У меня уже есть идея для платья: шелковое, темно-фиолетовое, с лимонными рукавами с буфами…

Я послушно прошла за ней, изо всех сил стараясь не представлять описанное платье, но стоило только представлениям Риченды о портновском искусстве воплотиться в воображении, как они намертво впечатывались в память, и так крепко, что я часто просыпалась в холодном поту от страха, что она решит придумать платье и для меня. По сравнению с ними сны о телах в коридоре Стэплфорд-холла беспокоили меня не так сильно. Нет, правда, к трупам я уже почти привыкла.

Вечер прошел в долгих обсуждениях осеннего бала. Меня заставили согласиться на гору тяжелой работы. Не в физическом плане, то есть не перетаскивать растения и столы, а тщательно выписывать каллиграфическим почерком приглашения, а перед этим обсуждать с миссис Мюллер, кого пригласить на ужин и где их всех расположить. Мужчины, похоже, не осознают, какой сложной и обременительной может быть подготовка к балу, а просто доверяют ее женской части семьи, рассчитывая, что все счастливо устроится. Очень жаль, что в таком случае им не хватает здравого смысла отдать нам в управление министерство иностранных дел.

Риченда предложила множество всего неосуществимого, а Мюллер изо всех сил старался угодить ее желаниям. Хотя даже он побледнел от предложенного цветового оформления бального зала – в тон ее еще не сшитого платья. Я едва заметно кивнула ему, показав, что возьму этот вопрос на себя, и он выдохнул с облегчением, чем привлек внимание миссис Мюллер.

– В чем дело, Ганс? Ты устал? – спросила она.

– В самом деле, дорога из Лондона была долгой, пожалуй, мне пора, – ответил наш сообразительный хозяин. Этим он подвел черту под обсуждениями. Стало понятно, что мистер Мюллер обеспечит все необходимое, но с этого момента организация бала становится исключительно женским делом. Я еще подумала, как ловко он все это устроил.

Забравшись в кровать той ночью, я не могла избавиться от мысли, что если кто и мог столь аккуратно организовать убийство, так это обаятельный и безупречный мистер Мюл– лер. И мысленно призвала проклятия на голову Баркера, внушившего мне эту мысль. После этого, конечно, пришлось выбраться из кровати и произнести молитву о том, чтобы Баркер стал хорошим человеком. Может, убийства и семья Стэплфордов изменили меня, но дочь викария навсегда останется дочерью викария. Особенно если она почти верит, что покойный отец ходит за ней по пятам, наблюдая за всеми ее делами. Не то чтобы я в самом деле верила. Отец, без сомнений, заслужил свое место на небесах только за то, что прожил с матушкой все это время, но я пропиталась мировоззрением своих любимых родителей и им теперь очень сложно идти наперекор.

Я стояла на коленях на полу, на вполне удобном ковре, пытаясь подобрать какие-нибудь добрые слова о мерзком Баркере, и тут кто-то поскребся в дверь. С таким большим штатом прислуги юноши, набравшись наглости, вполне могли попытать счастья на женской половине дома. Дверь я заперла надежно, так что решила не обращать на звук внимания и продолжила подыскивать для Баркера эпитеты, звучавшие не как «гадкий», «наглый» и «омерзительный». Царапанье продолжалось, и мое терпение наконец не выдержало.

– Ну пожалуйста, уходите! – крикнула я. – Я тут пытаюсь придумать что-то хорошее про кое-кого ужасного!

– Зачем бы тебе это понадобилось? – раздался из-за двери голос Риченды. Я вздохнула и пошла открывать.

– А почему вы не сказали, что это вы?

– Не хотела, чтобы меня заметили, – откликнулась моя госпожа. – А ты зачем пытаешься быть хорошей к плохим людям и к кому именно? – Она озадаченно оглядела комнату.

– Я молилась.

– А разве это не по воскресеньям делают? – поразилась Риченда.

– Вы что-то хотели?

– Я услышала шум на чердаке и подумала, что это может быть жена Мюллера, – призналась она.