Роберт Харрис - Второй сон

Кружка сама собой опустела, и ему тотчас же принесли вторую. До чего же радушны были здешние жители! Он съел еще кусок пирога. В какой-то момент Мерси Керн пригласила его на танец. Ее можно было даже назвать довольно хорошенькой, несмотря на волосатую родинку на подбородке. Фэйрфакс решил, что отказываться будет невежливо.

В его памяти сохранилось смутное воспоминание о том, как все выстроились кругом и принялись хлопать и притопывать ногами в такт музыке, а он закружил Мерси под все убыстряющееся пение скрипки.

Стены расступились, вращаясь все быстрее и быстрее. Что было дальше, он уже не помнил.

Чиркнула спичка, и в темноте вспыхнул голубоватый огонек.

От его яркости у Фэйрфакса заслезились глаза. Он зажмурился. Затем дрожащими пальцами поднес спичку к фитильку свечи. Желтое пламя занялось неохотно, но потом весело вспыхнуло. В поле его зрения, качаясь, вплыла незнакомая тускло освещенная комната. В нос ударил запах хлорной извести, он понял, что находится в спальне старого священника — и не просто в спальне, а в кровати отца Лэйси — и лежит в чем мать родила. Догоревшая спичка обожгла пальцы. Он отбросил ее и рухнул обратно на подушки.

О Господи, о Господи…

Фэйрфакс попытался сесть, и в животе у него что-то зловеще заколыхалось, как будто он проглотил извивающуюся змею или жирного черного майского жука, сучащего лапками. Он бросился к окну на нетвердых ногах и успел распахнуть створки ровно за мгновение до того, как его вывернуло на траву в палисаднике. Рот был полон желчи и полупереваренных ошметков мясного пирога. Он откашлялся, отплевался и прижался горячей щекой к холодному стеклу.

Дождь наконец прекратился. В воздухе пахло боярышником, петрушкой и влажной травой. В небе над церковью висел яркий месяц, озарявший ее квадратную башню. По деревне перемещались огни. Где-то прогрохотала по ухабам телега. Видимо, он проснулся в тот странный зыбкий час между первым и вторым сном.

Почувствовав уверенность в том, что его больше не стошнит, Фэйрфакс осторожно вернулся в комнату. Теперь, когда в желудке ничего не осталось, он ощущал себя на удивление трезвым, если не считать невыносимой жажды и тупой боли, пульсировавшей в висках. Он ощупал себя: ни ушибов, ни ссадин. Как он тут очутился? Он напряг память, но вспомнить возвращение с поминок не удавалось. И где его одежда? В запоздалом приступе стыдливости он стащил с постели простыню и завернулся в нее, потом взял свечу и обошел комнату. Смотреть было практически не на что. Небольшой шкаф. Простой деревянный стул. Комод с тазом, кувшином и зеркалом. Сумка Фэйрфакса стояла у двери, и даже кошелек был на месте. Однако ни сутаны, ни исподнего нигде не было видно. Никогда еще Фэйрфакс не чувствовал себя таким униженным.

Он поднес кувшин с водой к губам, сделал несколько жадных глотков, потом склонился над тазом и вылил остатки себе на голову.

После этого он улегся в постель и уставился в расчерченный темными балками потолок. Фэйрфакс подозревал, что сельчане нарочно напоили его, чтобы выставить дураком, но винить, кроме себя, было некого. Отец мой небесный, прости меня за позор, который я навлек на Твой святой дом.

Несколько минут он лежал неподвижно, размышляя о том, как ему выбраться из Эддикотт-Сент-Джорджа. Как только он получит обратно свою одежду, можно пойти пешком — перебраться через оползень на дороге и добрести до Эксфорда; это займет четыре-пять часов. Но как добраться из Эксфорда до собора? И как он будет выглядеть, если вернется без Мэй? Может, ему удастся дойти лесом, ведя Мэй в поводу? Эта мысль казалась не слишком удачной. В конце концов он повернулся на бок, чтобы попытаться снова уснуть, но вместо этого уперся взглядом в прозрачные, без оправы, очки отца Лэйси. Они лежали поверх небольшой книги в светло-коричневом кожаном переплете, и их строгий, укоризненный вид немедленно напомнил ему о епископе. Фэйрфакс осторожно сдвинул очки в сторону, взял книгу и поднес ее к лицу. «Записки и протоколы заседаний Общества антикваров. Том XX» — тот самый недостающий том с нижней полки.