Мария Амор - Смертельный вкус Парижа [litres]

– Почему же она ничего не сообщила полиции? Ведь эта история была во всех газетах!

– Потому что сама не поняла, что услышала. Я полчаса выслушивал ее жалобы на поздние возвращения мадемуазель Креспен, на ее парковку прямо под окнами, на то, что та вечно занимает телефон. Но все это не имело отношения к убийству. Я уже отчаялся, как вдруг старая карга пожаловалась, что Марго намеревалась поселить у себя какого-то мужчину, хотя по договору не имела на это права. Зная Марго, трудно было поверить, что она собиралась рисковать своей арендой ради того, чтобы кого-то приютить. Оказалось, бдительная домовладелица подслушала, как Марго обещала какому-то мужчине привезти ключ. Я, естественно, передал это Валюберу. Тот изрядно намучился со словоохотливой мадам Томази, но все-таки выпытал из нее, что разговор о ключе случился как раз в вечер убийства Люпона.

– Это объясняет, зачем Люпон поперся под мост.

– Да. Марго выбрала хорошее место: близко к ресторану, но безлюдно и ниоткуда не проглядывается.

– А если бы там оказался клошар?

– Тогда не знаю. Может, увела бы Люпона подальше, а может, у нее нашлась бы лишняя пуля и для клошара.

– Почему же ты не пошел в полицию?

– У меня по-прежнему не было неоспоримых улик против нее. Ее мать могла ответить вместо нее, но я не мог доказать, что именно это и произошло. И никто не поверил бы, что оружие мне подкинули на аукционе. Но я надеялся, что известного мне хватит для сделки с ней. Или для моей совести.

– Интересно, как она отреагировала на предложение признаться в убийстве ради пистолетика? – ехидно заметила Елена.

– Ради пистолетика, который ей… – Я почувствовал под столом удар в лодыжку, одновременно с которым боярин состроил мне страшные глаза. – Ради пистолетика, из которого убили Люпона, и ради свободы. Я бы дал ей время покинуть Францию. Впрочем, я предполагал, что она обманет меня, но не мог же я сказать ей: «Проше, пани, возьмите пистолет, чтобы я мог вызвать полицию и поймать вас с поличным!»

– Приблизительно это ты и сделал. Она ожидала, что ты попытаешься вызвать полицию, но знала, что в этом ресторане вся обслуга будет на ее стороне. Ты все время недооценивал ее.

– Надо было договориться с Валюбером заранее, – сдвинул брови Дерюжин.

– Я не решался. А вдруг она откажется от пистолета? Или инспектор появится слишком рано, пока оружие у меня? Хорош бы я был, застигнутый с такой уликой в кармане. Но как только браунинг оказался у нее в сумке, я сразу распахнул окно, а потом изо всех сил тянул время, надеялся, что полиция вот-вот появится. – Позорные подробности своего ресторанного выступления я опустил, поскольку они к делу никак не относились. – Мой план был вовсе не так уж плох. Вот только никто не появился.

Полковник виновато крякнул:

– Я видел окно, но не мог же я оставить Елену Васильевну одну, – растерянно закусил он ус, ласково попенял Елене: – Напрасно вы из автомобиля выскочили!

Елена всплеснула руками:

– Мы ждали, ждали, ждали… Уже думали, вы никогда этот ужин не закончите! О чем можно было так долго с ней беседовать?

– Я в страшном сне не мог предположить, что ты там окажешься…

– Ну уж нет! Я бы ни за что не пропустила ваше свидание. Мы спрятали машину за углом на рю Кардинал Лемуан и оттуда любовались, с каким шиком ты подкатил. Такой весь из себя франт, просто трудно поверить, что все это требовалось ради торжества справедливости! – У меня невольно дернулся уголок рта, но я удержался от перепалки. – И обольстительную Марго тоже лицезрели – явилась на ваше рандеву в своем обычном черном наряде для убийств.

– Да, черное в тени легче скрыть, а длинные рукава прятали ссадину на правом локте.

Слова «свидание» и «рандеву» меня задели. Казалось, мы никогда не перестанем причинять друг другу боль.

Только Дмитрий упорно ничего не замечал:

– Я, когда увидел, что она пешком пришла, сразу недоброе заподозрил. Не хотела, значит, чтобы ее машина у входа стояла. Ничего хорошего это не сулило.

– Саша на свой парадный вид понадеялся. Но Марго на мужскую привлекательность не проведешь – стреляный воробей.

– Теперь уже и в буквальном смысле, – спокойно заметил Дерюжин.

– А клош ее, между прочим, прошлого сезона был, и бант на нем красовался совершенно несуразный.

Я ничего не понимал в шляпках, но достаточно понимал в женщинах, чтобы не спорить:

– Перчатки и головной убор были частью ее плана. Она хотела, чтобы все в ресторане запомнили этот клош. Дыра от пули должна была потом послужить доказательством того, что ты покушалась на нее. Она тщательно продумала, как сделать так, чтобы в этом случае, а заодно и в моем убийстве, и в убийстве Люпона обвинили тебя. Один раз она уже застрелила человека безнаказанно и была уверена, что ей снова все удастся. Принесла с собой две пули и позаботилась о том, чтобы ты появилась под мостом. Даже предрекла, что тебя будут судить за убийство и найдут твои отпечатки на пистолете. Но я-то, конечно, ждал не тебя, а Дмитрия с ажанами…