Юлия Алева - Пыль и бисер

— Нет, Фрол Матвеевич, мне очень интересно. Я люблю свою работу и очень благодарна за все, что для меня сделали. И Вы и матушка Ваша….

Он засопел, покраснел.

— Что-то случилось? — кто и что ему наплел? Отравлю гада без излишней щепетильности. — А насчет офицера этого — ну не буду больше людей подбирать на улице, если Вы против…

— Да что это…. Греху не дали случиться — дело богоугодное. — отмахнулся он. — Я ж понимаю, что Вам в обществе надо бывать, общаться с образованными, культурными.

Я выдохнула, подбежала к нему и обняла, поцеловав в макушку.

— Мне Вы — дороже любого общества.

Он хрюкнул и неловко обнял меня в ответ. Жаль, что мама не родила мне брата в свое время. Мы бы ладили.

— Да вчера вот сидели, беседовали… Я ж столько не читаю как вы все, песен не знаю, стихов не пишу. Как бревно с глазами.

Ой, а у нас комплексы. Кто же их так умело пестует-то?

— Фрол Матвеевич, при всем уважении, эрудиция не заменяет ума. Прочитать модный роман и прихвастнуть этим куда проще, чем делать свое дело, обеспечивать благополучие других людей и быть достойным человеком.

— Ну скажете тоже…. — Сдается мне, Фрола особенно никто и не хвалил. Мать была суровой, отец, видимо, тоже не успел, все время совершенствовал придирками, а любезный Антуан помыкает, как умеет.

— И скажу, и повторять буду покуда не поверите.

И воцарился у нас мир и благолепие.

Утром в лавку снова принесли цветы. На этот раз дюжину чайных роз.

Фрол с подозрением оглядел букет, пунцовую меня, хихикающих мальчишек и посыльного.

— Любезный, кто же у нас такой щедрый?

— Их вскблагородие….

— Вот значит, как. — Он нахмурил брови и рявкнул — Пусть сами придут, а не посыльных гоняют.

— Ну зачем Вы так, Фрол Матвеевич…. - робко квакнула я из-за конторки.

— А то взяли моду, уходить не прощаясь, а потом цветочки слать. — пробурчал он себе под нос, но так, что я услышала.

После обеда я отправилась в аптеку, и пропустила историческую встречу. О ней мне рассказал прибежавший впопыхах Данилка.

— Ксения Ляксандровна, там в лавке такое!!!! Там к Вам офицер пришли, а Фрол Матвеич его с лестницы грозятся спустить!

Вот год я не была никому интересна, а тут за пару дней полный аншлаг.

Непросто сохранять достоинство, когда душа в пятках. Я закрыла аптеку на ключ, повесила табличку «Перерывъ» и посеменила домой. Не успела все равно. С черным мундиром я столкнулась на выходе из лавки.

Офицер был сердит и несколько смущен.

— Позвольте представиться. Татищев, Пётр Николаевич, поручик Его Императорского Величества шестой резервной артиллерийской бригады. — и даже каблуками щелкнул.

— Нечаева, Ксения Александровна. — теперь я уже умела протягивать руку правильно.

И он тоже умел правильно ее целовать.

— Ваш… опекун рассказал о моем неподобающем поведении намедни. Я должен лично принести извинения Вам.

Опекун? Это самая тактичная форма того, что люди говорят о моих отношениях с купцом Калачёвым. А вот пауза намекает, что и о других версиях Пётр Николаевич тоже осведомлен.

— Это не страшно. Вы были не в себе, но все прошло. — Я не знаю, как быть еще деликатнее в данном вопросе. — Уходя, Вы оставили некоторые вещи…

Не можем же мы выбросить его уставное оружие. А он правильно понял, ибо побагровел.

— Сможете подождать?

— Сударыня, я к Вашим услугам.

— Я позволила себе разрядить Ваш револьвер…

В салфетку были завернуты отдельно патроны, деньги и собственно оружие. Он чуть подрагивающими пальцами зарядил револьвер, уложил его в кобуру. Деньги увидел, покраснел, брать не стал.

— И снова я Ваш должник, Ксения Александровна.

Наутро я опять получила букет. На этот раз ромашек. То ли поручик Татищев поиздержался, то ли эти цветы что-то означают. Я покопалась в семейной библиотеке, но не нашла ничего вразумительного, зато обнаружилась чудесная книжица «Правила хорошего тона на все случаи жизни». Прочитала, прикинула, покраснела и закрыла. В обеденный перерыв решила выбраться в большой мир, взяв в провожатые Данилку. Авдей книжки не любил и внятного ответа о местоположении соответствующей лавки не дал. Мы дошли почти до Волги, посетив наконец первую книжную лавку Саратова, открытую еще в началеXIX века купцом Вакуровым. Тут я прикупила себе за огроменные 2 рубля книжицу «Азбука цветов», а проводнику своему за усердие «Этюд в багровых тонах» малоизвестного английского писателя.