Лора Роулэнд - Императрица снежной страны

— Свидетели лгут. Почему бы они внезапно атаковали людей, носящих их собственный герб? — с возмущением и недоверием на лице ответит Мацудайра.

— Может, потому что не рассчитывали, что кто-то сможет об этом рассказать, — сказал Сано.

Он и князь Мацудайра уставились друг друга, Сано почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля, как если бы они были двумя всадниками, упавшими с коней во время схватки. Он ожидал, что правитель Мацудайра встретит его отпор с должной силой; Сано вооружился долгосрочной стратегией усиления собственной поддержки и надеялся на безболезненный захват рычагов влияния, но разные провокации бросили их в прямой бой. Его дух самурая наполнился жаждой крови. Он мог привести к победе или к смерти.

— Я не знаю, о чем вы тут спорите, — сегун раздраженно прервал их, потому что Сано и правитель Мацудайра исключили его из своей беседы. — Обсудите свои проблемы в другом месте. Канцлер Сано, я вызвал тебя сюда, чтобы обсудить очень важный вопрос.

— Я полностью в вашем распоряжении, ваше превосходительство, — сказал Сано.

— Это сообщение, что ты послал мне. — Сегун возился, перебирая свитки на столике рядом с ванной. — Ну, где же оно?

Еритомо протянул руку, выбрал свиток, и передал его своему господину и любовнику. Он бросил нервный взгляд на Сано, который пожалел его. Еритомо был сыном бывшего канцлера Янагисавы. Хотя правитель Мацудайра изгнал Янагисаву и его семью, сегун настоял на сохранении Еритомо. Еритомо по крови своей матери был Токугава, то есть родственник сегуна и по слухам, он был наследником диктатора. Сано подружился с Еритомо, считая, что оказавшийся одиноким при дворе, достойный молодой человек, заслуживает лучшего, чем быть заложником политики и подковерных интриг правителя Мацудайры.

Сегун развернул свиток и ткнул мокрым пальцем в символы:

— Я обеспокоен этой, ах, ситуацией, что вы описали. В последнее время он начал проявлять интерес к государственным делам, а не оставлять их на своих подчиненных. Возможно, он почувствовал, сколько контроля он потерял, и хотел вырвать его обратно, в последний момент:

— Что случилось на острове Эдзо?

Эдзо был самый дальний северный остров Японии, иногда его называли Хоккайдо, — Северная морская территория. Огромный, малонаселенный остров был покрыт лесами, горами и реками, он состояла из двух частей. Крупнейшая из них была Эцочи, — варварское место, населенная эдзо — примитивными племенами, рассеянные по острову и жившими в крошечных деревнях. Другая — Вадзинчи, — Японское место, размещалась в юго-западной части и представляла собой удаленный форпост режима Токугава, закрепившийся на чужой территории.

— Вы говорите, что есть проблема с кланом Мацумаэ, — сказал сегун.

Этот клан управлял островом Эдзо, который являлся их древним наследственных леном и находился в вассальной зависимости от сегуна. В жестко регламентированном мире Японии статус этого клана не был однозначным. Они не были традиционными землевладельцами, как остальные князья-дайме, которые управляли провинциями. Сельское хозяйство на острове Эдзо не было развито, и никаких доходов от него клан не получал. Большей частью, Мацумаэ получили свои богатства и политическую власть от своей монополии на торговлю с местными племенами эдзо. Они получали часть денег от продаваемых на юге мехов, золота, дичи, рыбы и других товаров. Традиционное самурайское общество смотрело на них свысока, потому что их образ жизни стирал грань между воином и купцом.

Щурясь на написанные иероглифы, которые начали бегать у него перед глазами, сегун сказал:

— Напомните мне, в чем проблема, Еритомо-сан.

— Правитель Мацумаэ не явился в этом году в столицу, — сказал молодой человек тихим, почтительным тоном.

— Он должен был прибыть летом, — уточнил Сано.

Мацумаэ приезжал в Эдо, чтобы посетить сегуна примерно раз в три года, реже, чем другие дайме, которые приезжали каждый год. Это допускалось не только из-за большого расстояния до Эдзо но и по политическим мотивам. Правитель Мацумаэ отвечал за защиту северных границ Японии и он был настолько удален от Эдо, что считался не столь опасным для клана Токугавы, который, следовательно, держал его на более свободном поводке. Ему даже не приходилось оставлять в Эдо жену и детей в качестве заложников, чтобы гарантировать собственную лояльность. Однако, он был обязан являться по требованию сегуна. Его неявка была серьезным нарушением протокола.