Лора Роулэнд - Смертельное прикосновение

— Это было очень хорошо, — сказал Сано, когда Масахиро жадно смотрел на него, ожидая оценки. Теперь попробуй вот так.

Тоже в белую одежду, он достал свой учебный деревянный меч и продемонстрировал ряд приемов. Масахиро повторял их не совсем умело, но Сано гордился, что его первенец заинтересовался боевыми искусствами. Он получал удовольствие от цветущих возле пруда ярких фиолетовых ирисов, сладкого аромата жасмина, утренней прохлады и звучания голоса Рейко, говорящей что-то слугам в доме.

Он наслаждался тем, что был жив.

Четыре дня прошло с тех пор как он победил Кобори и шесть с того момента, когда Призрак проник в его спальню. Каждую ночь, ложась спать, Сано боялся, что не увидит следующего рассвета. Каждую минуту он ждал внутренний взрыва энергии, который остановит его сердце и потушит его сознание. Он видел, что Рейко тревогой наблюдает за ним, ожидая, что умрет. Тем не менее этого не произошло, хотя он страдал от нанесенных Призраком тяжелых ранений.

К тому времени, когда он вернулся домой после битвы, он был так измучен, что упал в обморок в воротах. На следующее утро он был настолько покрыт синяками и ушибами, что не мог двигаться. Его моча была красной от крови. Рейко кормила его бульоном из ложки, потому что жевать он не мог. Он еле дышал. Врач поил его лекарственными зельями и массажировал, священники читали над ним молитвы. Срочные вызовы от правителя Мацудайры и сегуна остались без ответа. Сано отказались от руководства правительством в то время, когда лежал на, как он считал, смертном одре

… Пока он не начал приходить в себя. Вчера он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы встать с кровати и есть твердую пищу. Сегодня он мог двигаться без сильной боли. Синяки посветлели. Среди не было ни одного, которое указывало бы на полученное от Призрака прикосновение смерти, Сано пришел к убеждению, что последние произнесенные слова Кобори были ложью, с целью отомстить, запугав его. Теперь наслаждался каждый моментом жизни, как редким, дорогим подарком. Когда он дал Масахиро первый урок по боевому искусству, Сано мысленно поблагодарил богов за то, что не дали прервать связь между отцом и сыном. Он радовался, что будет жить, чтобы вести своего маленького сына по пути к зрелости, что может защищать, что увидит, как сын станет благородным самураем, прославит свое и станет отцом своих детей. Но такое счастливое время не могло продолжаться вечно. Важные обязанности не могли ждать.

— Вот и все на сегодня, Масахиро, — сказал он. Они вложили мечи в ножны. — Мы сразимся мечах завтра? Спросил Масахиро.

— Да, — пообещал Сано, — завтра.

Возле небольшого храма на дороге, ведущей к магазинам Гинзы, собралась толпа. Сыщики Араи и Иноуэ вывели двух самураев из числа повстанцев, которые скрывались в этой святыне. Хирата следовал верхом на лошади с другими сыщиками, которые только что изъяли у повстанцев боеприпасы, бутылки с зажигательной смесью. Когда он проезжал мимо, глядя на зрителей, Хирата заметил резкие перемены, что произошли за последние нескольких дней.

Городская жизнь и торговля нормализовались, Кобори был убит. Положение Сано укрепилось, также как и собственное положение Хираты. Тем не менее, не он все еще был в плену у своего больного тела. Он по-прежнему сидел в стороне, когда другие люди действовали, как он во время поединка с Кобори. Его память о той ночи запечатлела позор от собственной беспомощности. Казалось, и дальше ему придется продолжать этот безрадостный путь, потому что он не встретил снова Оцумо, хотя каждую свободную минуту посвятил его поиску. Оцумо мог уже покинуть Эдо.

Но Хирата не стал предаваться жалостью к самому себе. У него была его положение, семью и доброе имя. Ему, по-прежнему, снилось, что он мог сражаться и побеждать, а также воспоминания о его прошлых победах. Хирата считал, что ему повезло.

Когда он уехал вперед от своих людей, которые конвоировали пленных, Хирата обернулся и увидел знакомую фигур, которая хромая приближалась к нему. Это было Оцумо.

Хирата почувствовал, как его лицо засветилось от радостного изумления. Он слез с коня и бросился навстречу священнику.

— Привет! — обратился он.

— Что? О, это ты, — сказал Оцумо.

Огорчение на лице старика выглядело комично. Хирата засмеялся, радуясь от встречи с Оцумо, что он не возражал против того, что не был рад ихней встрече.

— Я везде вас искал. Я уж подумал, вы покинули город. Разве это не удивительно, что мы столкнулись друг с другом?