Антон Чиж - Мертв только дважды

— Почему не веришь? — спросил адмирал.

— Простой факт: Маркус сообщил, что за кувшином шла большая охота. А этот: «Купил на рынке»… Что это значит: жадность? Глупость? Ложь?

У адмирала не было ответа.

17 мая, вторник

Санкт-Петербург, Миллионная улица

21.45 (GMT+3)

Профессор потерял дар речи. В первую секунду он даже не узнал мужчину, который стоял перед ним, надел очки и прозрел. Ордынцев издал звук, как будто из него выжали весь воздух, и схватил в охапку неурочного гостя.

— Мальчик мой! Дорогой мой! — повторял он, тиская и целуя в щеки. Профессор был далеко не хилого сложения, объятия были крепкими.

Мечик поддался. Он сам был рад видеть друга своего детства.

Несмотря на разницу в возрасте, Ордынцев общался с Алешей Корневым на равных. И водил не только по залам Эрмитажа. Профессор устраивал невероятные экскурсии по запасникам, куда вход был категорически запрещен. Показывал особо ценные экземпляры коллекции медалей и монет, водил в дальние хранилища, где под холстами спали полотна, которые чудом выжили в советских распродажах тридцатых годов и никогда не видели свет экспозиции. Он погружал Мечика в волшебный мир, о котором мечтал каждый мальчишка. Профессор Ордынцев, самый давний и преданный друг отца.

После неизбежной суеты встречи Ордынцев проводил в столовую, принес закуску, какую нашел в холодильнике, и бутылку водки. Первую рюмку выпили за встречу, вторую, не чокаясь, в память отца Мечика. После чего Мечик попросил передышки. Он не привык к такой традиции.

— Лешенька, где же ты пропадал все эти годы? — спросил, наконец, профессор.

— Далеко, Федор Семенович, очень далеко.

— Почему не давал о себе знать? Матушка ждала, отец до последнего держался…

— Простите, мне тяжело об этом говорить…

Ордынцев сжал его руку.

— Это ты меня прости, Алеша, старый дурак, понимаю, что нельзя задавать вопросы… Но как же я рад тебя видеть! Ты же совсем другой! Возмужал! Красавец какой! От девушек отбоя нет? А дети есть? А жена? Ну ничего, ты еще молодой, все успеешь… Совсем вернулся или на побывку, молодой моряк?

Мечик старательно улыбался и кивал.

— Пока не знаю. Как получится… Я одну интересную вещицу привез. Показать?

Профессор не мог отказаться. Мечик сходил в прихожую и вернулся с бумажным пакетом. Снял с кувшина пузырчатую пленку, поставил его на стол.

— Что скажете, Федор Семенович?

Нацепив очки, Ордынцев рассматривал глиняное изделие, не касаясь пальцами.

— Интересно… Очень интересно… — говорил он, изучая цепким взглядом каждую трещинку. — Я бы сказал, IV–III век до нашей эры… Надпись на арабском значительно более поздняя… Надо же: «Не прикасайся к тому, чего не смеет касаться человеческая рука»… Прямо ящик Пандоры… Что внутри, заглядывал?

— Заглядывал, — ответил Мечик.

— Какие-то артефакты? — Ордынцев нежно тронул кувшин.

— Крупный осколок.

— Как интересно… Осколок чего?

— Скрижали Завета…

Пальцы профессора, сухие и тонкие, замерли над черным воском. Левой рукой он сдвинул очки к кончику носа.

— Что ты сказал? Мне послышалось…

— Вам не послышалось, Федор Семенович.

Ордынцев крякнул, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. В нем проснулся ученый: неверящий и сомневающийся.

— Алеша, ты хочешь сказать, что в этом кувшине осколок Скрижалей, которые Господь дал Моисею на горе Синай, после сорока дней и ночей пребывания в облаке? То есть на иврите: лухот ха-брит ?

— Да, хочу так сказать…

— «И когда Бог перестал говорить с Моисеем на горе Синай, дал ему две скрижали откровения, каменные скрижали, на которых было написано перстом Божьим» [16] Исход: 31:18. .

— Так в Библии…

— То есть каменные Скрижали, которые Моисей вынес из облака, а потом в гневе разбил под горой потому, что народ поклонялся золотому тельцу?.. Осколок тех Скрижалей, которые хранились вместе со вторыми Скрижалями в ковчеге Завета в Иерусалимском храме, построенном Соломоном?.. Один из тех осколков, которые были утрачены вместе с ковчегом в 583 году до нашей эры после того, как царь Навуходоносор II захватил Иерусалим и разрушил храм?..

— Igen… То есть да.

Профессор был настроен серьезно. Если не враждебно.

— Алеша, ты нашел ковчег Завета? Заделался крестоносцем? Захотелось славы пресловутого Индианы Джонса?.. Или подался в тамплиеры, не иначе?.. Если так, то это дурная шутка, мой мальчик… Уж прости, мой друг, от тебя не ожидал такой глупости…