Иван Погонин - Сыскная одиссея

Дело в том, что Тименев дал Мише крупную сумму денег. Задумав жениться на сестре, Петр Сергеевич, как человек основательный, прежде всего обратил внимание на конкурентов. На первом плане он тотчас заметил Мишу. Тименев вовсе не был убежден, что Вера предпочтет его капиталы молодости и красоте Слепнева, вот он и решил откупиться. Он дал Слепневу три тысячи рублей, под условием, что тот отказывается от своих притязаний к Вере. И Слепнев согласился. Он продал мою сестру Тименеву! Когда пьяный Петр Сергеевич жаловался мне, что мошенник Слепнев нарушил заключенное между ними условие, я хотел выкинуть зятя из экипажа. Еле удержался. Потом я его простил — любящий человек и не на такое способен. А вот Слепневу я с той поры не подавал руки. Ну вот, я перед вами всю душу излил… Скажите, мой рассказ поможет Севе?

— А почему он молчит? Боится задеть честь вашей покойной сестры?

— Ну конечно! В этом весь Сева. Он готов на все, лишь бы не поступиться своей честью.

— Выходит, он у нее был в ночь убийства? Зачем, не знаете?

— Наверно не знаю. Могу только предполагать: в тот вечер сестра увидела Алинского впервые после почти годовалой разлуки. Видимо, дремавшие в ее душе чувства вспыхнули вновь, а она уже отвыкла в чем-то себе отказывать. Я думаю, был поставлен ультиматум: ты приходишь ко мне, или я устраиваю скандал и порочу не только свое имя, но и имя Антонины. Вера это могла устроить, поэтому у Всеволода не было другого выхода. Скорее всего, ультиматум был поставлен в электротеатре, и с Алинского, видимо, было взято слово явиться. Вывод такой я сделал, исходя из поведения моего друга: до сеанса он был весел, а после стал мрачнее тучи.

Обо всем этом я и Тоне рассказал. Она, меня выслушав, повеселела, стала есть, с кровати поднялась, в общем, опять жить захотела. И Севе в тюрьму передачку собрала. Мы с ней об адвокате для него хлопочем. Правда, денег собственных у нас кот наплакал, но надеемся что-нибудь придумать.

Тараканов долго сидел, не говоря ни слова. Потом надел фуражку, поднялся и стал прощаться.

— Что? Уходите?

— Ухожу. Я постараюсь помочь Всеволоду Сергеевичу. Павел Аркадьевич, последний вопрос, уже не как к другу Алинского, а как к юристу. Скажите, какие существуют долговые обязательства и чем они отличаются?

— Ну, во-первых, вексель — он составляется на особой бумаге, и в нем указывается срок, когда должник должен возвратить кредитору деньги. Вексель — своего рода ценная бумага, имеет хождение, и даже в случае отказа должника оплатить вексель за него можно получить деньги, уступив третьему лицу. Во-вторых, расписка. Она обычно пишется от руки, на простом листе, но и взыскать по ней можно только по суду. Есть еще сохранная расписка, эту обычно составляют тогда, когда срок востребования денег неизвестен. Ее должен обязательно заверить нотариус.

— С последней не совсем понятно. Если срок возврата неизвестен, то когда можно требовать назад свои деньги?

— А в любое время. Понимаете, по сохранной расписке вы даете деньги не в долг, а на сохранение. Человек просто хранит ваши деньги у себя и обязан их вернуть при первом вашем требовании.

— А если не вернет?

— Тогда получается, что он совершил растрату. А за это уже статья в Уложении есть.

— Спасибо. А у какого нотариуса ваш покойный зять предпочитал вести дела?

— Да у того, у которого ведут дела все наши толстосумы, — у Василия Ивановича Соловьева.

Старший нотариус Василий Иванович Соловьев проживал в собственном доме на Воронежской улице. Там же помещалась и его контора.

Тараканов безропотно просидел три четверти часа в очереди, прежде чем попал в кабинет Василия Ивановича.

Тот его внимательно выслушал и сказал:

— Я рад помочь, всей душой рад. Но не имею права. Нотариальная тайна-с. И тайну эту чинам полиции я могу разгласить только по письменному разрешению председателя окружного суда. Есть у вас такое разрешение?

— Нет, Василий Иванович.

— Вот-с. Поэтому помочь вам не могу. Этим делом Иван Ильич занимается? Отчего же он сам ко мне не наведался? По его постановлению я бы ему все бумаги и выдал бы.

— В отпуску-с.

— Вот выйдет из отпуска, придет ко мне с постановлением, я ему все требуемое и предоставлю. Ну или вам, если вы от него такое постановление принесете.

— Хорошо. Бумаги вы можете выдать только по разрешению суда или постановлению следователя. А просто сказать можете? Я же не для своей корысти интересуюсь, для дела. Ведь Тименев, как мне сказали, не только вашим клиентом был, но и другом. Про расписку я только сегодня узнал, а Иван Ильич в деревню уехал. Мне надо будет его беспокоить, ему придется отпуск, едва начавшийся, прервать, в город возвращаться, постановление составлять. А вдруг все это попусту?