Екатерина Бэйн - Протяни руку - и возьми [СИ]

Итак, ей придется выходить замуж за мистера Лестрейджа. Гвен была достаточно разумна, чтобы понимать это, но сама перспектива нисколько ее не радовала. Честно говоря, было просто тошно.

Мистер Фербенкс не сводил взгляда с ее лица, следя за работой мысли. Он хорошо знал свою дочь. Если отрицательной ее чертой было упрямство и всепоглощающее ехидство, то к положительным можно было причислить некоторую логичность. Если Гвен удавалось убедить, не заставить, а именно убедить и привести самые разумные и веские доводы, которые она не сможет опровергнуть, то она уже не протестовала. Правда, выполняла свои обещания она так, что иногда волосы на голове вставали. Но все-таки, выполняла.

— Хорошо, папа, — выдавила наконец из себя Гвен после продолжительного молчания, — значит, вопрос стоит так: либо работа, либо замужество. Любая на моем месте не колеблясь выбрала бы работу, зная об исключительных достоинствах жениха. Но так как гувернантка из меня, как лодка из дырявого корыта, приходится признать, что выхода нет.

— Значит, ты согласна? — уточнил мистер Фербенкс.

— Нет, не согласна. И никогда не соглашусь. Но приходится подчиняться обстоятельствам. Считай, что я сложила оружие.

— Но ты выйдешь за него замуж, Гвен?

— Придется, наверное. Но после этого не говори, что я веду себя не так, как полагается замужней даме. Я буду делать то, что считаю нужным.

— Да, конечно, дорогая, — покладисто кивнул мистер Фербенкс, — ты и так делаешь, что хочешь.

Тут Гвен скорчила самую жуткую из своих гримас и поднялась на ноги.

— Это все?

— Нет, погоди. Мы еще не закончили. Нужно обсудить некоторые вопросы насчет твоей свадьбы.

— Ненавижу это слово, — прошипела девушка, — давай договоримся, папочка. Вместо слова «свадьба» ты будешь говорить — «злосчастное недоразумение».

— Но Гвенни, это же…

— Иначе я вообще ничего не буду с тобой обсуждать, — отрезала она.

— Но Гвен! — взмолился мистер Фербенкс, — это нехорошо. Что скажут люди?

— Здесь нет людей, кроме нас с тобой. А я заверяю тебя, что ничего не скажу на эту тему. Ну так как, согласен?

Он махнул рукой с досадой, признавая свое поражение.

— Ладно, тогда поговорим насчет этого злосчастного недоразумения. Оно состоится ровно через неделю и тебе следует заняться туалетом.

— Что ты хочешь этим сказать? — Гвен приподняла брови, — я должна сшить себе платье для церемонии злосчастного недоразумения?

— Нет, — мистер Фербенкс никогда не требовал от дочери невозможного.

В частности, он превосходно знал, что она и пуговицу пришить не в состоянии.

— Вообще-то, платье уже готово. Точнее, оно уже куплено.

— О-о, папочка, значит, на платье ты все-таки нашел деньги? А как же проценты?

— Деньги дал мистер Лестрейдж, — вздохнул тот печально, понимая, что сейчас начнется.

Но Гвен ограничилась тем, что хмыкнула:

— О-о, вы все предусмотрели! А как же размер?

— Я отлично знаю твои размеры.

— Все это так отвратительно, что очень хочется тут же бежать искать работу, — заявила Гвен, — горничной, кухарки, дворника, наконец.

— Милая, ты ведь совершенно не умеешь готовить.

— Ну и что, — девушка тряхнула волосами, — как мне это надоело!

— Кстати, нужно разобрать фамильные драгоценности, чтобы подыскать подходящие к свадеб… то есть к платью для злосчастного недоразумения.

— Что ты подразумеваешь под словом «разобрать»? — отозвалась Гвен, — что там разбирать? Или ты уже запутался в одном-единственном кулоне и паре серег?

— Не преувеличивай, Гвен. Их гораздо больше. Но конечно не столь много, как хотелось бы.

— Да, тогда тебе нашлось бы, что заложить, — съехидничала ласковая дочурка, — хотелось бы надеяться, что там остались вещи, на которые судебный пристав еще не наложил свою карающую длань.

Мистер Фербенкс бессильно махнул рукой, не пытаясь возражать. Он часто думал, где допустил ошибку в воспитании дочери и знал, что никогда не занимался им как таковым. Так что, жаловаться нужно было только на себя самого. Ей изначально было дано слишком много воли, а это всегда вредно. В противном случае, Гвен научилась бы по крайней мере держать язык за зубами.

— Скажи Эмми, чтоб она начала собирать твои вещи, — сказал он совершенно другое.

— Папочка, злосчастное недоразумение случится лишь спустя неделю. Не думаешь же ты, что Эмми будет укладывать вещи так долго?

— Хорошо, — вздохнул мистер Фербенкс напоследок, понимая, что разговор закончен, — поступай, как знаешь.