Николай Свечин - Одесский листок сообщает

– Днем его в обители не бывает. Надо сходить поглядеть, что и как. Где там кельи, где бараки послушников, где проход к маяку.

Азвестопуло сразу начал рассуждать:

– Загримируемся и будем шататься поодиночке. Двое привлекут внимание. Далее, один пусть поселится в гостинице. Ночью будет проще попасть за ограду. Я помоложе, мне легче лазить через заборы, поэтому зашлем меня.

– Как быть с проходом на маяк?

– Ночью он будет закрыт, – уверенно предположил грек.

– Найти бы его лодку и пробить дно… – мечтательно произнес Лыков. Увидел лицо помощника и пробормотал: – Шучу, шучу. Мы же решили взять его живым.

Сыщики загримировались в номерах Шапиро и отправились в обитель. Азвестопуло прикинулся богомольцем и добирался до Большого Фонтана на паровом трамвае. Лыков оделся купцом средней руки, пустил по сюртуку серебряную цепь, в галстук сунул фальшивый бриллиант. Он приехал на место в экипаже гицеля, дал на чай не много и не мало и сошел на мостовую с видом утомленного туриста.

Полицейские гуляли по монастырю и окрестностям несколько часов. Лыков осмотрел и богатую ризницу, и кладбище. Он добрался также до маяка, где ему за рублевину позволили зажечь рефлектор. Затем питерец спустился по узкой тропе к морю. Лодок там оказалось два десятка. Которая из них принадлежит убийце, понять было невозможно. Кроме того, у самого уреза воды обнаружился вход в катакомбы. Это было совсем некстати. Наверняка Балуца предусмотрел пути отхода на случай опасности. И подземелье являлось одним из них.

Самое главное, что Алексей Николаевич определил, где живут послушники. Одноэтажный деревянный барак стоял у северной стороны ограды, в зарослях акации. Сыщик прошелся вокруг и быстро удалился. Осмотр казармы изнутри был поручен «богомольцу».

После рекогносцировки сыщики уединились в чайной позади родника. Азвестопуло доложил, что гостиницы для приезжих в монастыре нет. Он снял угол в странноприимном доме греческой церкви Святой Троицы, что на дороге в Люсдорф. Ближе к монастырю поселиться не удалось. Мотаясь в поисках прибежища, грек заглянул и в казарму. Дежурный послушник охотно показал ее богомольцу. Два десятка келий, нужник во дворе, обстановка убогая… На вопрос, можно ли тут осесть, послушник сказал: только с разрешения келаря. А тот лежит в больнице с аппендицитом и появится через неделю.

План вторжения был составлен быстро. Ворота обители закрывались в девять часов вечера. Сыщики прошли внутрь загодя, по одному, и укрылись в заранее выбранных местах. Сергей спрятался за сараем с инвентарем, позади Никольской церкви. Разглядеть его в густых зарослях малины, тем более в наступивших сумерках, было невозможно. Алексей Николаевич расположился на кладбище. Еще днем он обнаружил, что склеп купца первой гильдии Стыцюры стоит нараспашку.

Перед тем как запереть ворота, послушники обошли весь монастырь. Тут выяснилась неприятная новость: кладбище подверглось тщательному обыску. Видимо, с наступлением теплых дней сюда проникали бездомные. Лыков успел вовремя заметить послушников и выскочить из склепа наружу. Навыки бесшумной ходьбы, приобретенные много лет назад на кавказской войне, помогли сыщику. Монах прошел в шаге от него и не заметил. Когда караульщики удалились, Алексей Николаевич вернулся в склеп.

В час ночи полицейские сошлись у южного портала Живоносновской церкви. Оба были одеты в черное платье.

– Ну, одесские святыни, помогайте, – прошептал грек. – Божье дело делаем, зверя изымаем из популяции.

Они подкрались к казарме и прислушались. Стояла тишина, свет горел лишь в одной из комнат, другие окна были темны. Лыков заглянул в щель между занавесками. Мужчина простецкой наружности усердно молился, его соседи спали.

Сыщики вошли в коридор и зажгли электрические фонари. Десять комнат по одной стороне и девять по другой. Лыков шагнул в ту, которая справа; грек взял себе левую половину.

Двери в бараке не запирались, Сергей выяснил это еще днем. Видимо, в обители поощрялось нестяжательство. Сыщикам пришлось светить в лицо спящим людям фонарем: похож на Балуцу или нет.

Осмотр, увы, продлился недолго. Уже в первой комнате поднялся шум. Мужики заворчали, начали возмущаться, кто это такой бесцеремонный. И спугнули бандита. Как оказалось, он ночевал в другом конце коридора, по правой стороне. Среагировал Степка мгновенно: выбил ногой раму, прыгнул наружу и побежал к маяку. Лыков услыхал звон стекла и крикнул: