Виталий Держапольский: Пробудившие Зло

— Лёньчик, бляха-муха, давай ты тогда в яму сигай!

Пухлик безропотно сполз в раскоп, взялся за лопату и неспешно принялся углубляться в землю.

— Да уж, работничек, — незлобиво буркнул Алик. — Ты как, Кучерявый? Жив?

— Кажися, живой, — кивнул Андрей, отирая тыльной стороной ладони кровь с губы. — Перестало течь, вроде…

— Хорошо, — повеселел Алик, — ты только это… больше в обморок не падай.

— Постараюсь, — улыбнувшись сквозь силу, ответил мальчишка.

Пока Лёньчик неторопливо выбрасывал землю из ямы на поверхность, Алик, словно запертый в клетке лев, метался вокруг раскопа, покрикивая на нерасторопного приятеля. Минут через пятнадцать-двадцать он окончательно извелся:

— Вылазь, уж, блин горелый! С тобой каши много не сваришь!

— Отдохнул, что ли? — спросил Пухлик.

— Отдохнул! — произнес крепыш, едва не за шкирку вытаскивая друга из могилы.

— Эх, — произнес он, сбивая с лопаты налипшие комья земли, — говорила мне мама: хочешь сделать все быстро — делай сам!

— Хочешь сделать хорошо — сделай все сам, — поправил приятеля Пухлик.

— Угу, — согласно кивнул Алик, ловко орудуя инструментом, — и хорошо — тоже сам!

— Вот разошелся! — Пухлик толкнул локтем в бок Андрея.

— Пусть себе! Нам же легче…

— Есть! — радостно завопил Алик, воткнув штык лопаты в разбухшее гнилое дерево.

Пацаны, не сговариваясь, кинулись к раскопу.

— По ходу, крышка от гроба, — зачистив черные доски, произнес крепыш.

— А чего он пустой? — внимательно осмотрев «находку», спросил Кучерявый.

— Почему пустой? — не понял Алик. Присев на корточки, он, высунув от усердия язык, пытался просунуть лопату в щель между развалившимися гробовыми плахами.

— Ну, как, почему? — удивился Андрей. — Крышка гроба, она же вот такая. — Он сложил ладони «домиком», показывая, какой, по его мнению, должна быть крышка домовины.

— Хех, чудак человек! — усмехнулся Альберт, умудрившись-таки всунуть лопату в щель. — Так она же внутрь провалилась! Там он, голубчик, там! — Алик поднатужился, навалившись на рукоять лопаты — гнилая плаха с влажным треском переломилась. — Эх! — Размахнувшись, паренек выкинул деревяшку из ямы.

Мальчишки инстинктивно отпрянули от могилы и втянули головы в шеи. Однако, через секунду, они вновь нависли над раскопом.

— Че там? Че там? — наперебой гомонили пацаны, толкаясь на краю раскопа. Комья свежевыброшенной земли падали с бруствера в глубокую яму.

— Тихо вы там! — прикрикнул на них крепыш. — Засыплете все! И так нифига не видно!

— Ну? — изнывал от любопытства Лёньчик. — Есть черепушка?

— Бля-я-ха ме-едная! — нараспев выругался Алик, наконец разглядев содержимое домовины. — Лёньчик, ёперный балет, послушался я тебя!

— Чё такое? Чё не так? — засуетился Пухлик, стараясь разглядеть, чем же так недоволен приятель.

— Ноги под крестом, батенька! Ноги! Знаток, понимаешь! Тьфу! — Алик смачно сплюнул себе под ноги.

— А я откуда знал? — развел руками Пухлик. — Сам-то не лучше! — обиженно произнес он.

— Алик, вместе решали, с какой стороны копать, — примиряюще произнес Андрюха. — Так чего теперь беситься?

— Ладно, — обреченно махнул рукой Альберт, — я-то думал, что отмучились… Ан, нет, придется теперь полностью откапывать.

— Откопаем, не волнуйся! — Лёньчик с показушным энтузиазмом подхватил с земли брошенную лопату.

— Да, откопаешь с вами, — проворчал мальчишка.

— Я помогу! Мне уже лучше! — подключился к приятелям Андрей.

— Хорошо, — согласился крепыш, — если все навалимся — за час остальное откопаем!

— А ты точно рассмотрел? — не унимался Леньчик. — Может…

— Точно! — Алик подцепил лопатой почерневшую кость, придавил её ногой к «штыку» и легко вывернул из коленного сустава. — Вот, черт! — выругался он, когда за отделенной от останков конечностью потащилась и вторая нога мертвеца.

— Чё там? — вновь полюбопытствовал Пухлик, наблюдая за копошившимся в могиле Аликом.

— Да, походу, у жмура копыта какой-то бечевкой связаны, — ответил Алик, перерубая лезвием лопаты веревку. — Ловите мосол! — крикнул он, выбрасывая из могилы кость с болтающимися на ней ошметками сопревшей одежды.

Пролетающая мимо Андрея часть тела умруна мазнула мальчишку по плечу, оставив на коже темный влажный след.

— Сбрендил совсем? — севшим голосом просипел Кучерявый. Через секунду он сложился пополам, опоражнивая содержимое желудка на землю.

— Блин, Дрон, я не хотел, — извиняющимся тоном произнес Алик, выбираясь из ямы. — Я ж не знал, что у тебя желудок такой слабый…