Антон Чиж - Бой бабочек

– Чем можем услужить сыскной полиции? – спросила она, когда Ванзаров представился. Среди зрителей она этого господина не замечала, а наверняка бы запомнила, такая богатая фактура.

По опыту Вера Александровна знала, что чиновники заглядывают к ней в дирекцию в основном, чтобы просить за родственниц. Или прочих девиц. Ничем другим визит сыскной объяснить она не могла. К счастью, происшествий в театре не случалось.

– Вчера вечером у вас было представление?

– Представления даем ежедневно, – ответила Вера Александровна и протянула афишку. – Вот извольте ознакомиться… Вчера был дебют молодой певицы. Восхитительный голос…

Среди прочих фамилий Ванзаров увидел фамилию мадемуазель Савкиной. Рядом с фамилией жирными буквами было напечатано: «Впервые на сцене!»

– Лариса Савкина у вас вчера пела? – спросил Ванзаров.

Директриса издала восклицание, что-то вроде «О-ляля!».

– Она не просто пела, она пела восхитительно! Давно на летней сцене не было такого чуда. Публика слушала с замиранием сердца.

– Она спела «Casta diva»?

Вера Александровна удовлетворенно кивнула.

– Уже слышали? Просто чудо… Жаль, что спела только одну партию и сразу ушла. Публика вызвала на бис, но она не явилась… Такая странная, с замашками звезды.

– Вы подписали с ней контракт?

– Надеюсь подписать, – ответила директриса, поигрывая медальоном. – Когда появится в следующий раз.

– Наверное, мадемуазель Савкина оставила адрес?

К сожалению, Вера Александровна ничем не могла помочь.

– Когда же она пришла на прослушивание?

– В это воскресенье, 23 августа… Я запомнила этот день… Она пришла и просила, чтобы я лично ее послушала…

– Почему именно вы? В театре уже прослушивалась?

– Вы правы, – Вера Александровна благосклонно кивнула сообразительному юноше. – На той неделе ее прослушивал наш антрепренер, месье Вольховский. И отказал. Она просила у меня последний шанс. Я не смогла отказать… Но боже мой, какое случилось чудо! Ничего подобного никогда не слышала… Голос изумительной, редкой, магической красоты. Уж поверьте мне, я в театре с детства… Невероятный природный талант… Сразу дала ей дебют. Пока на летней сцене. Теперь готова предоставить бенефис на главной… С ней что-то случилось?

Догадка немного запоздала. Ванзаров постарался убедить, что его вопросы связаны совсем с другим делом. Но не слишком старался, и директриса ему не поверила.

– Такому таланту нельзя пропасть, – сказала она. – Из нее выйдет великая певица…

Ванзаров достал карточку и показал.

– Это Савкина?

Раскрыв старинный лорнет, Вера Александровна внимательно рассмотрела снимок.

– Кажется, – проговорила она. – Молодые барышни так похожи…

– Особенно когда глаза прикрыты вуалью, – добавил Ванзаров и получил согласие.

Он попросил вызвать господина антрепренера.

Явился довольно моложавый господин в модном сюртуке. У него было прекрасное настроение и цветок в петлице. Фотография была предъявлена для осмотра. Вольховский узнал Савкину без малейших сомнений.

– Она, она, милое создание, – добавил он.

– Прошу простить мой вопрос, я не человек театра, – Ванзаров сказал об этом сам, чтобы не выслушивать в очередной раз замечание по этому поводу. – Часто бывает, чтобы певица на первом прослушивании спела ужасно, а через несколько дней блеснула талантом?

Вольховский переглянулся с Верой Александровной. Без ее согласия тут и муха не пролетит, не то что франт рот посмеет раскрыть.

– Она спела вовсе не ужасно, – наконец ответил антрепренер. – У нее оказался довольно милый, но обычный голос. Его следовало еще поставить. Ученический голос…

– Раскрылся за несколько дней?

Из затруднения выручила Вера Александровна.

– В театре всякое бывает, – объяснила она, – в тот день могла не выспаться, устать, разволноваться, испугалась нашего милого Вольховского, да мало ли причин… А когда собралась, показала себя во всей красе…

– Именно так, очень возможно, – кивал Вольховский.

– В котором часу она выступала?

– Во втором отделении, – Вера Александровна глянула на антрепренера, будто подзабыла. – Значит, около девяти…

– Вчера у вас в театре был Морев…

– Был, был. Старый пройдоха, – засмеялся Вольховский.

– Что он делал?

– То же, что обычно. Вынюхивал, кого бы у нас переманить… Такой негодник…

– Слушал Савкину?

Вольховский удивленно хмыкнул.

– Наверняка, но я же за ним не следил… Да, против обыкновения был трезв как стеклышко… Ничего у Феди Морева не выйдет, никого не отдадим, вот они где у нас! – и он погрозил чистеньким кулачком. Чем вызвал легкую улыбку Веры Александровны: испугаться такого кулачка мог разве что ребенок.