Юрий Бурносов - Числа и знаки. Трилогия

– Я пришла, чтобы предложить вам помощь, хире.

– Какую же, хиреан? - удивился конестабль. - И отчего вы не сделали этого, когда я приходил в ваш дом, беседовал с отцом?

– Тогда не было нужды. К тому же я с самого начала пыталась помочь вам… Но вы о том не ведали.

– В самом деле? И как же?

Пропев это с грустной улыбкой, Гаусберта внимательно посмотрела на опешившего Бофранка и заметила:

– Простите, что я была вынуждена обратиться к вам в столь неудобный момент и в столь непригодном месте. Если вы смущены, могу добавить, что я ничего не видела.

Конестабль и в самом деле смутился, но гораздо более был поражен тем, что все так странно объяснилось.

– Кто же вы?! - спросил он с волнением.

– Я всего лишь одинокая молодая девушка, хире Бофранк. Не задавайте мне вопросов. Уверяю, я не обращусь сейчас в кошку и пришла не за этим. Я хочу помочь вам. Наши люди…

– Ваши люди?! - переспросил Бофранк.

– Наши люди утверждают, что вам уже не придется покинуть поселка. Как только все бумаги будут подписаны, вы умрете. Я уж не знаю, каким образом, - возможно, вас отравят или же вы пропадете бесследно в здешних лесах на пути домой… Вам нужно бежать, и немедленно.

– Допустим, я вам поверю. Но как я покину поселок? Дорогу стерегут, а идти через лес - слишком долго…

– Мы пойдем через горы. - Девушка махнула рукой в сторону видневшихся над крышами вершин, покрытых сизой дымкой.

– Горы невысоки, но на переход через них я вряд ли решусь… - начал было Бофранк, но девушка перебила:

– Мы не пойдем через горы. Мы пройдем сквозь них.

– Сквозь горы? Там есть тайный проход?

– Там есть старая шахта. Она пронзает гору насквозь, таким образом вы значительно опередите своих преследователей. Я уверена, что никто не подскажет Броньолусу прохода.

– Что ж, бежим, хиреан, - решительно сказал Бофранк. Можно было подозревать в затее ловушку, но что тогда вокруг не ловушка? В самом деле, для Броньолуса лучшим выходом станет смерть прима-конестабля - она не потребует совсем никаких объяснений, а подписи на бумагах будет предостаточно для успешного оглашения дела. - Я возьму с собой слугу.

– Поторопитесь - я жду вас у заднего двора, за забором.

Аксель воспринял весть о поспешном бегстве неожиданно радостно.

– Тут становится страшновато, хире Бофранк, - сказал он, пихая пожитки в мешок. - Жаль только бросать карету и коней.

– Это государственное имущество, - равнодушно сказал конестабль, - его вернут. Где мой пистолет?

– Вот он.

Нацепив шпагу, Бофранк повесил на плечо дорожную сумку, подумал, что под землею, должно быть, сыро и холодно и это дурно скажется на его здоровье… но смерть скажется на нем еще более дурно.

Через задний двор они проследовали никем не замеченные. Девушка ждала в условленном месте, почти незаметная среди высоких зарослей крупнолистных сорняков. Не говоря ни слова, она устремилась вперед. За нею последовал Аксель, а следом и Бофранк. С мокрых травяных плетей летели брызги, к тому же снова начался дождь.

Ради чего все это, думал Бофранк, зябко ежась. Один раз ошибся, и вот - гоним всеми, бежит сквозь заросли, чтобы забиться под землю, словно крыса… Доверившись первой встречной - а что, в самом деле, знал он о Гаусберте Эннарден? Девушка, знающая запретные заговоры, в качестве проводника не бог весть как хороша…

«Ясно впереди или туман…» Впереди как раз туман. Нет, сирвента не о том. Совсем не о том.

Бофранк споткнулся о торчащий из земли корень, упал на четвереньки и зарекся вспоминать сирвенты.

Ко входу в шахту они добрались спустя примерно час. В склоне горы чернело огромное отверстие, окаймленное бревенчатой рамой. Поодаль чернели какие-то полусгнившие и обрушившиеся постройки, пахло мертвым деревом.

Гаусберта исчезла в руинах и тотчас появилась вновь, неся несколько смоляных факелов, очевидно заранее приготовленных.

– Этого должно нам хватить, - сказала она, раздав факелы. - Пойдемте.

Внутри шахты оказалось неожиданно сухо. По мере отдаления от входа все внутренние звуки - шуршание дождя, чириканье птиц, шум ветра - исчезали, и на смену им приходили иные, доселе Бофранку не ведомые. Потрескивание деревянных крепей, шорох осыпающегося песка, треск мелких кусочков породы под каблуками… Зажженные факелы рассеивали обступившую со всех сторон тьму, казалось, лишь на расстояние протянутой руки.