Эндрю Уилсон - Оттенки зла. Расследует миссис Кристи

– Конечно, я не против. А мы вряд ли уйдем далеко отсюда, – сказала Карло, глядя на Розалинду, прижавшуюся носом к оконному стеклу.

Я умылась, надела легкое платье и более удобные туфли, сунула в карман коробок спичек, который валялся на столике, и пошла искать Густаво. Я сказала ему, что хочу прогуляться по берегу моря и, может быть, посмотреть на черные пески Мартианеса, о которых была наслышана.

– Только, пожалуйста, не соблазняйтесь поплавать там, – предупредил Густаво, объяснив, как туда пройти и снабдив картой-схемой. – В прошлом году там утонул английский мужчина, очень хороший пловец. Там очень предательское течение, а подводные скалы еще хуже. Если вы захотите купаться, то в дальнем конце пляжа есть замкнутые водоемы среди скал. Там можно лечь, и волны будут перекатываться через вас. Но плавать в море категорически нельзя.

Я выразила сожаление, так как поплавать было бы совсем неплохо, и направилась по извилистой тропинке, полого спускавшейся к морю. Мне не хотелось идти дорогой, ведущей к скоплению белых домиков, окружавших гавань, и я выбрала тропу, по которой можно было пройти мимо живописного коттеджа под названием «Ситио Литре» и спуститься к полукруглому черному пляжу Мартианес. По мере того как я приближалась к нему, ветер дул все сильнее, обрушивая волны на гряду зазубренных черных скал, протянувшуюся в море. Морская стихия обладала здесь необыкновенной силой, в ней чувствовалось что-то устрашающее, жестокое и первобытное. Это проявлялось не только в ярости, с какой волны набрасывались на берег, но и в ужасном грохоте, с каким они отступали, волоча за собой в глубину черные камни, сталкивавшиеся друг с другом и гремевшие, как сотня черепов.

На берегу не было никого, кроме компании местных ребятишек, бултыхавшихся в упомянутых Густаво водоемах в дальнем конце пляжа. Я прошла вдоль кромки воды и увидела крутую тропинку, которая, похоже, вела на вершину утеса. Начав подниматься, я на полпути остановилась, чтобы отдышаться. Снизу доносился рев бушующего океана. За выступы скал цеплялись в борьбе с ветром грушевые деревца и разнообразные кактусы, чьи мясистые побеги искривились и согнулись наподобие ведьминых пальцев. Поднявшись чуть выше, я увидела впереди темный зев пещеры.

Поколебавшись, я все же вошла в пещеру. Она разделялась на галереи, ведущие в разных направлениях. Я двинулась наугад по одной. Стены пещеры источали сырость; по мере удаления от входа становилось все темнее. Неуверенными пальцами я зажгла спичку, и при ее тусклом свете на стенах заплясали причудливые тени. Когда я прошла чуть дальше, из глубины пещеры донесся звук. Спичка погасла, я зажгла вторую, третью, но ничего не увидела. Зато послышались шаги. Кто-то шел к выходу по одной из разветвлявшихся галерей.

– Кто это? – спросила я охрипшим от страха голосом. – Кто здесь?

Я почувствовала неприятный металлический запах, напомнивший зловонное дыхание доктора Кёрса, едва не погубившего меня в прошлом году. Я стала доставать еще одну спичку, но руки плохо слушались, их будто холодом свело, и, к своему ужасу, я уронила коробок. Нагнувшись, я стала шарить по земле в поисках коробка, и в это время услышала, что шаги уже приближаются к выходу. Я кинулась назад, чтобы увидеть этого человека на выходе, но успела заметить лишь неясный силуэт, тут же скрывшийся из вида.

Я вернулась к тому месту, где рассыпала спички, и собрала их, сколько смогла найти. Зажигая спички одну за другой, я рассмотрела глубокие ниши в пещере, но никого не обнаружила. Тогда я прошла к выходу из пещеры и осторожно выглянула наружу. На тропинке, ведущей к пещере, я никого не увидела; на пляже тоже были только дети. Подойдя к краю крутого обрыва, я ухватилась за ветку старой смоковницы, росшей на каменной скале, и посмотрела вниз, хотя часть мелких камешков посыпалась из-под ног с обрыва.

У подножия утеса я заметила прижавшегося к скале мужчину. Он был без шляпы, и сверху я видела только русую голову и спину белого хлопчатобумажного пиджака. Тем не менее я была почти уверена, что узнала его. Это был Дэвисон.

Я отошла от обрыва и перевела дух около скалы, а затем поспешно стала спускаться на пляж, сердито и недоуменно фырча.

– Дэвисон! Дэвисон! – крикнула я. – Что вы здесь делаете?

Я настигла его лишь на середине пляжа. На его непроницаемом, как всегда, лице я не заметила ни намека на чувство вины.

– Что все это значит? – вопрошала я. – Что вы вытворяете?