Валерий Шарапов - Самый страшный след

— Так что, товарищи, на горизонте замаячил еще один потенциальный фигурант, — подвел итог майор. — По непонятной причине исчез в неизвестном направлении и где-то прячется. В общем, загадочная личность, требующая такого же пристального внимания, как и «плешивый» с базара.

Далее приступили к изучению отобранных Егоровым архивных материалов. Просмотрев содержимое шестидесяти пяти папок, Иван не встретил ни одной мало-мальски знакомой личности.

Тогда он сменил тактику и приказал прогнать предателей Родины через местную уголовную картотеку. Сидя за столом, Иван называл фамилию, имя, отчество и год рождения бывшего полицая. А его подчиненные пытались найти его в обширной картотеке.

И снова ничего не вышло. Никто из сотрудников немецкой вспомогательной полиции Смоленска в Москве и области за последние годы не засветился.

Около полуночи Старцев потер ладонями опухшие веки и устало сказал:

— Все, товарищи, хватит на сегодня — «котелок» совершенно не «варит». Значит, мы с Сашей Васильковым завтра наведаемся в Челобитьево, всем остальным к восьми утра прибыть в отдел. Отберете в нашей картотеке свежих преступников и начнете сличать их с бывшими полицаями. Не исключено, что они поменяли имена и фамилии.

— Насколько свежих отобрать? — поинтересовался Егоров.

Иван неопределенно пожал плечами.

— Полагаю, смоленские полицаи почуяли запах жареного с середины сорок третьего и стали потихоньку разбегаться. Кто-то на запад, кто-то через линию фронта на восток. Вот с июля сорок третьего и отбирайте…

Заранее заказанный служебный автомобиль подъехал за Старцевым в половине седьмого утра. Через полчаса он подобрал супругов Васильковых и помчался в сторону больницы на Соколиной Горе. Там Ивану пришлось пять минут подождать, пока товарищ проводит Валентину до кабинета, рядом с которым уже дежурил в гражданской одежде сотрудник охраны из Управления Московского уголовного розыска.

В семь пятьдесят пять автомобиль отъехал от южных ворот больничного городка и направился к северному пригороду. Спустя тридцать пять минут сыщики прибыли в Челобитьево.

— К кладбищу, — указал водителю Старцев.

Вскоре автомобиль остановился на обочине дороги, отделявшей небольшое село от погоста и примыкавшего к нему леса.

— Задумку я твою понял, — сказал Васильков, выбираясь из кабины. — Да вот только не могу взять в толк, почему ты взъелся на послушника и зачем он тебе. Он же, по рассказам Сермягина, плохо соображал и еще хуже говорил.

— Во-первых, Саша, эти сведения немного устарели. — Опираясь на трость, Иван не спеша шагал к могиле священника. — Сермягин хорошо запомнил Акимушку по сорок первому году. А с тех пор сколь воды утекло! Я тоже полагал, что такие недуги не лечатся. И вдруг вчера в разговоре с участковым слышу: «А про то, что послушник туго соображает и так же говорит, утверждать не стану». Он дважды с ним беседовал и ничего такого не приметил. Понял? Выходит, помогло ему общение с отцом Илларионом! Подтянулся в развитии. Стал таким же, как все. Ну, или почти таким же…

— Убедил. Это первое. А что второе?

— Второе — то, что в этом расследовании нам чертовски не хватает сведений. Сам, наверное, это ощущаешь. Пострадавшие — на том свете, свидетелей убийства нет. Вот и приходится выковыривать всякого, кто может пролить свет на это дело. Кстати, есть еще и третье обстоятельство, из-за которого мне хотелось бы поговорить с послушником.

— Его внезапное исчезновение?

— Именно! Не может человек просто так взять и исчезнуть! Должны на то быть веские основания. Может, они поссорились с отцом Илларионом? Может, священник осерчал на него за какой-то проступок и выгнал? Или произошло совсем уж страшное.

— Что?

— Ну, к примеру, поумнел послушник, как говорит участковый. Потом озлобился на Иллариона и навел грабителей-убийц.

— Это уж ты хватил, — изумился Васильков.

— Не знаю, Саня. Вот получу доказательства его невиновности, тогда изменю свое к нему отношение…

За разговором подошли к могиле.

Тотчас же опытный взгляд Старцева отметил изменения: полевые цветы, которыми он вчера замаскировал газетный кулек с провизией, были разворошены. Кулька на месте не было.

— Конечно, я не могу утверждать, что его свистнул Акимушка, — тихо проговорил он. — Это мог сделать кто угодно: бродячие собаки или случайные прохожие. Но сдается мне — это все-таки он.

— Что ты предлагаешь? — Васильков оглянулся на ближайшие кусты.