Катерина Райдер - Кровь и молоко

Подъезжая к поместью, экипаж сбавил ход. Леди приоткрыла занавеску, дабы понять причину промедления, и увидела, что на площади перед главным входом стоит чёрная карета, запряжённая четвёркой лошадей. Извозчик натянул вожжи, направляя кобылу к левому краю дороги. Экипажи чудом смогли разойтись, но, проезжая по касательной, двигались слишком медленно, потому пассажиры без особого труда смогли разглядеть друг друга, несмотря на опустившиеся сумерки. К своему величайшему изумлению, Амелия встретилась взглядом с судьёй Байроном. Учтиво кивнув, мужчина расплылся в самодовольной улыбке, после чего отодвинулся от окна, оставляя мисс Говард в полнейшем недоумении.

В дом девушка влетела подобно урагану, растерянно озираясь по сторонам – никого. Просторный холл, погружённый в полумрак, казался чужим и пугающим. Свечи экономили, поэтому помещение освещал лишь один канделябр, расположенный ближе к главной лестнице.

– Мэри? – негромко позвала Амелия, но так и не дождавшись ответа, направилась на второй этаж.

Вскоре послышался приглушённый девичий смех и басовитый голос отца. Дверь в спальню родителя была приоткрыта, нарушая темноту коридора узкой полоской тёплого света. Мэри и вправду задорно смеялась, восторженно щебеча о том, каким прекрасным будет скорый праздник.

Амелия замерла, что-то болезненно ёкнуло в груди. Из недр подсознания всплыли давно похороненные под гнётом реалий воспоминания.

Миссис Говард обладала потрясающим голосом. Обычно по вечерам она пела романсы или старинные английские песни по просьбе супруга. Джордж Говард никогда не мог набраться терпения, чтобы дослушать её до конца. Уже на первом припеве он резво вскакивал на ноги и бросался к матери своих детей, дабы закружиться с ней в танце. Сёстры частенько наблюдали за тем, как танцевали родители, через неприкрытую дверь их спальни.

Амелия закрыла глаза, прижав к груди руку, сжимая пальцами кружева, словно собиралась их оторвать. Помнить о счастье, некогда жившем в этих стенах, было невыносимо. Каждое тёплое воспоминание, как укол совести, напоминало старшей Говард о том, кем она была и в кого превратилась. Какие поступки совершала во имя выгоды. Как играла судьбами людей. Разбивала сердца. Осмеивала неугодных господ. Нет, давно пора позабыть всё разом, стереть милые душе образы и никогда не оглядываться назад. Только так можно выжить! Только так она могла быть сильной.

Под ногами предательски скрипнула половица. Леди тихо выругалась и отняла руку от груди, надевая маску надменного хладнокровия. Из спальни выскочила Мэри. Она пребывала в прекрасном расположении духа – весела, румяна, ни намёка на драму, что наблюдалась ещё вчера.

– Дорогая сестра, ты вернулась! У отца чудные новости! Идём скорее!

– Он наконец-то отлип от бутылки? – ехидно усмехнулась Говард и неспешно прошла в покои, глядя на родителя как на человека, недостойного её внимания. – Куда подевалась Лиззи?

– О, Лиззи было велено ехать в город и обойти наших старых слуг, – не давая вставить отцу и слова, залепетала Мэри. – Уже завтра этот дом наполнится шумом, всё станет как прежде! Как же чудно! И тебе больше не придётся самой ходить в мясную лавку!

Амелия окинула недоверчивым взглядом сестру, но ничего не ответила, вместо этого она обратилась к Джорджу.

– Объяснитесь, отец. О чём столь воодушевлённо толкует наша Мэри?

Мистер Говард расположился в кресле, в котором прежде любила сидеть его супруга, вышивая. Он нерешительно посмотрел на дочь, словно был дворовым псом и опасался получить по морде палкой. Их взгляды встретились, от безразличного лица родного человека мужчину передёрнуло.

Шумно и хрипло выдохнув, глава семьи прокашлялся в кулак, отвечая с чавкающим звуком:

– Наша Мэри выходит замуж…

– Неужели? – удивлённо отозвалась Амелия и перевела взгляд на сестру, которой явно было тяжело усидеть на месте от радости. – Боюсь спросить, за кого?

Неприятное, липкое чувство после неожиданной встречи с судьёй вновь завладело телом и разумом. Амелия уже было подумала, что Байрон решил отомстить ей, заменив одну Говард на другую. Но, к счастью, младшая сестра быстро опровергла эти предположения.

– За кого? Амелия, право дело! За Чарльза, разумеется! – рассмеявшись, воскликнула Мэри и подошла к отцу, крутясь точно юла. – Спасибо, Ваша светлость, что разрешили это ужасное недоразумение! А теперь, если позволите, я пойду спать! Свадьба скоро, столько нужно всего успеть!