Сигизмунд Миронин - Последнее дело Лаврентия Берии

По дороге в Москву Берия обратил внимание, что под дождем старая, заросшая подорожником дорога загорелась красно-коричнево (цветы подорожника). Снопы ржи, ставшие уже рыжими, с шоколадным отливом наверху, издавали под ветром сухой шелестящий звон. В свое время Лаврентий Павлович приноровился к особому графику работы Сталина, когда по утрам все спали, а работали по ночам. После смерти Хозяина он попытался что-то изменить, но привычка взяла свое. Берия действовал по-другому — он работал утром, потом спал, а потом снова приезжал на работу. Поэтому он не стал менять свой распорядок дня. Так и работал, как раньше. Обычно он приезжал в Кремль, Спецкомитет или Министерство среднего машиностроения к 8:30, быстро решал основные оперативные вопросы, связанные с атомным проектом, а потом ехал домой, обедал и часа два спал. Затем он подъезжал к 4 часам вечера в здание госбезопасности на площади Дзержинского (теперь здесь вроде бы располагалось МВД, однако по сути ничего не изменилось, само здание милиции так и осталось на Огарева, 6).

25 июня, 8 часов 29 минут. Среднемаш

Ровно в 8:30 Берия открыл совещание в своем кабинете в Среднемаше. А.П. Завенягин, И.В. Курчатов, А.С. Александров и Ю.Б. Харитон докладывали о ходе работ над первой советской термоядерной (водородной) бомбой РДС-6с, которую прозвали «слойкой». Берия попросил дать отчет о ходе работ по созданию «Лидушки», то есть литиевой бомбы. Было заявлено, что все идет по плану. Берия сам лично контролировал ход создания «Лидушки».

После совещания Берия быстро просмотрел «Правду». Министр финансов Зверев сообщил о новом госзайме. Он писал, что в 1952 году национальный доход СССР вырос на 11 %. Берия вспомнил, что этот вопрос недавно обсуждался на Президиуме. На Лубянке на его рабочем столе первым лежал отчет о том, что участники состоявшейся 24 июня встречи рабочих с Ульбрихтом потребовали в письменном виде освобождения всех политзаключенных и перевыборов профсоюзного руководства.

Затем он увидел сообщение, что сегодня утром в 9 часов открылся пленум ЦК КП Белоруссии. Берия срочно (необходимо было вылететь самолетом) вызвал министра ВД Грузии для дачи показаний на Президиуме. Для этого Берия позвонил Масленникову и попросил того вызвать полковника Ковалевского и приказать ему позвонить в 9 часов вечера в Тбилиси заместителю министра внутренних дел Грузии Церетели и сказать ему, чтобы он на следующий день днем вылетал в Москву, так как будет новое назначение в МВД. Затем Берия стал готовить записку о деятельности бывшего министра государственной безопасности СССР С. Игнатьева и его заместителя М. Рюмина. Он готовил постановление об аресте Игнатьева и отстранении Булганина. Планировал вынести обсуждение дела на ПБ, как это было с «Ленинградским делом». Он намеревался также поставить вопрос о снятии Булганина с поста министра Вооруженных Сил. Вечером Берия поехал в Кремль.

25 июня, 23 часа 1 минута. Москва, улица Грановского

Поздно вечером Берия отвез Маленкова из Кремля к квартире последнего на улице Грановского. Машина остановилась перед воротами. Пятиэтажный дом с богатой лепниной. Рядом отступающий от улицы вглубь ряда домов и огороженный металлическим кованым забором садик. Выйдя из машины, Маленков потянулся и посмотрел вверх. За фасадами зданий уже пробивались звезды. Лаврентий Павлович также медленно протиснулся через заднюю дверь и выпрямился. Обойдя ЗИС сзади, он подошел к Георгию и дотронулся до его левого плеча. Маленков обернулся и спросил:

— Ну что ты задумал? Зачем тянуть до завтра? Говори.

Лаврентий прищурился и медленно произнес:

— Георгий, а ты знал, что Хозяина убили?

Маленкова передернуло от такого вопроса:

— Как убили? Кто убил? Не может быть.

— А вот так, убили. Врачи убили. И среди нас есть «крот». Причем ясно, что предатель (или предатели) в верхах действует с 1947 года.

Потом они довольно долго мирно беседовали, прохаживаясь. Берия напомнил Маленкову, как он, Берия, спас того в 1946 году летом от ссылки в Узбекистан, и Маленков вспомнил Узбекистан и ту поездку. Тогда, 4 мая 1946 года, ПБ по итогам рассмотрения «дела авиаторов» приняло решение о смещении Маленкова с поста секретаря ЦК, так как он, зная о безобразиях, не сигнализировал в ЦК. Лаврентий сообщил Маленкову, что они близко подошли к раскрытию убийства Сталина. Берия доказывал, что Игнатьева и Булганина надо арестовать. Но для этого необходимо решение на арест члена ЦК, бывшего министра МГБ Игнатьева. В конце Берия сказал: «Думаю, что необходимо назначить расширенное заседание Президиума ЦК, на котором обсудить деятельность бывшего министра государственной безопасности СССР С. Игнатьева и его заместителя М. Рюмина с целью установления их личной вины в фабрикации ряда дел: Мингрельского, Ленинградского и т. п. …» Он знал, что запоминается конец разговора. На прощание они пожали друг другу руки. Затем Маленков поднялся к себе в квартиру, а Берия уехал в свой особняк.