Деанна Рэйборн - Убийственная связь

— Отличный аргумент, — мне удалось проговорить.

Но прибыв в поместье, мы обнаружили, что сантехника в римских банях взорвалась, повредив храм и соседнюю пагоду Стокера.

— Не беспокойтесь, — успокоил Стокерa лорд Розморран, не подозревая о нашем затруднительном положении и бодро не обращая внимания на наше смятение. — Я заставил Ламли перенести ваши вещи в дом. Вы можете спать наверху. Рядом с детской спальней есть очень хорошая гостевая комната.

Я потратила большую часть дня, пытаясь решить: должен ли Стокер удрать из дома той ночью или мне ворваться к нему. В итоге вопрос разрешился сам собой. Из-за подготовки к предстоящему бракосочетанию черепах в домашнем хозяйстве все пошло кувырком, и в разгар хаоса леди Велли послала за нами.

Нас вызывали депешей в Лондон по ее настоянию. Дерзкий убийца, известный как Джек-потрошитель, развязал кровавый террор, убивая свои жертвы с такой жестокостью, что привлек внимание всей нации и леди Велли. Из газет мы знали, что злодей снова нанес удар — две жертвы убиты в одну ночь. Именно это ужасное двойное преступление заставило ее отправить телеграмму, настаивая на нашем срочном возвращении.

Приключения в Корнуолле подошли к концу.

Лондон контрастировал дымными туманами с бодрящим воздухом Корнуолла, послеполуденные лампы фонарей освещали ранний октябрьский мрак. Леди Велли ждала нас в своих апартаментах с настороженным и хмурым видом. Часы на каминной полке тихо тикали, в углу стояла большая позолоченная клетка, в которой дружески болтали два попугая-неразлучника.

Леди Велли бросила многозначительный взгляд на часы.

— Наконец-то, — ворчливо сказала она вместо приветствия.

Стокер наклонился поцеловать ее в сухую щеку. Она не ухмыльнулась, как обычно, но выражение ее лица немного смягчилось.

— Прошу прощения, — извинилась я. — Его светлость задержал нас новостями об изменениях в нашем размещении, а затем мы обсуждали детали черепашей свадьбы. Патриция должна быть невестой.

Когтистая ладонь Леди Велли изогнулась поверх ее трости.

— Знаю. Меня попросили дать немного хонитонского кружева для фаты. Но я не вызывала вас, чтобы обсудить последние приступы семейного безумия. Мне нужна ваша помощь.

Леди Велли всегда была прямолинейна, но редко так откровенна. Стокер бросил на меня взгляд.

— Убийца из Ист-Энда. Мы читали последние газеты в поезде сегодня утром. У него явная склонность к проституткам, y этого парня.

— Они не проститутки, — тут же поправила она. — Газеты знают, как подогреть интерес публики. Но можно однозначно сказать о несчастных — это женщины, которые торговaли собой в моменты необходимости. Ни одна из них не была профессиональной проституткой.

— Есть ли разница? — вставила я.

— Полагаю, для них есть, — ответила она.

Ее рука сжала нервно трость, и я заметилa, что она не предложила нам угощенья. Леди Велли следила за часами на каминной полке. Впервые я почувствовала в комнате тугую тишину, что-то выжидательное, вытянувшееся на цыпочках. Даже попугаи замолкли.

Она продолжила:

— Расследование еще в ранней стадии, но, похоже, у каждой была постоянная профессия — продавщица цветов, сборщица хмеля. Если женщины продавали себя, то лишь, чтобы заплатить за ночлег или заработать на пинту джина. Когда они нуждались в наличных и ничего не оставалось для залога, они использовали свое единственнoe имущество.

— Бедные дьяволы, — тихо сказал Стокер.

Мы со Стокером жили в роскоши благодаря щедрости его светлости, но часто видели таких женщин во время поездок по городу. Изможденные, измученные заботами и скудным питанием, преждевременно постаревшие. Тело было их единственным товаром. Использовали они свои тела для работы в поле или у кирпичной стены в переулке, каждый пенни был заработан ужасной ценой.

Леди Велли прочистила горло.

— Да, итак. Как вы можете себе представить, пресса беснуется. Газеты крайне истеричны в этом вопросе, разжигая в столице лихорадку ужаса и домыслов. Мне не нравится настроение в настоящее время. Все возможно.

Она прищурилась, и я договорила за нее:

— Вы имеете в виду, что республиканизм снова на подъеме.

— В каждом квартале волнения. Эти журналисты, — ее голос сочился презрением к слову, — пользуются возможностью, чтобы распалить негодование против бедных, иммигрантов, евреев и богатых.

— Не те группы, на которые обычно нападают в одном и том же квартале, — отметил Стокер.