Анна Грин - Загадочные расследования Вайолет Стрендж

— Потому что она вылетела в окно, разбила зеркало и улетела в окно, — тон миссис Хэммонд стал торжествующим. Ее взгляд оживился.

Вайолет с состраданием посмотрела на нее.

— Сможет ли пуля, разбившая зеркало, долететь до окна с противоположной стороны комнаты?

— Не знаю. Я знаю только, что так было, — таков был противоречивый, почти абсурдный ответ.

— В чем была причина ссоры, о которой вы говорили, между вами и вашим мужем? Понимаете, я должна все знать, только истина и вся, правда, помогут вам.

— Это было — это было о внимании, которое я уделяю или не уделяю ребенку. Чувствую себя просто ужасно, когда приходится говорить об этом, но Джордж думал, что я плохо забочусь о ребенке. Что, если бы я уделяла ему должное внимание, ребенок не будил бы соседей и нас среди ночи. А я… я сердилась и настаивала, что делаю все, что могу. Что для ребенка естественно капризничать, и что если муж не удовлетворен моей заботой о малыше, он может попробовать сам. Все это было очень неправильно и неразумно с моей стороны, как свидетельство ужасного наказания, которое последовало за этим.

— И что заставило вас встать и оставить его?

— Ворчание в ответ на мои слова. Когда я это услышала, то вскочила с постели и сказала, что иду спать в свободную комнату. И если ребенок будет плакать, он может просто попробовать сам успокоить его.

— И он ответил?

— Этих слов как раз я никогда не забуду до тех пор, пока буду жива — «Если ты уйдешь, то не жди, что я снова впущу тебя, что бы ни случилось».

— Он так сказал?

— И закрыл за собой дверь. Поэтому, я и не могла все это рассказать.

— Возможно, было бы лучше, если бы рассказали. Это была такая естественная ссора, и поэтому она несовместима с реальной трагедией.

Миссис Хэммонд замолчала. Нетрудно было понять, что она не очень жалела о потере своего мужа. Он был не очень уважаемым человеком, и ни в каком отношении не был ей ровней.

— Вы были недовольны им, — решилась заметить Вайолет.

— Я не была полностью удовлетворенной женщиной. Но при всем том у него не было причин жаловаться на меня, кроме той причины, о которой я упоминала. Я не была очень умной матерью. Но если бы ребенок был жив сейчас — о, если бы он сейчас жил — с какой преданностью я заботилась бы о нем.

Она вскочила на ноги, с пылающим лицом, подняв руки к небу. Вайолет, глядя на нее, вздохнула. Возможно, это соответствовало ситуации, но ее манеры изменились. Не обращая больше внимания на симпатию к ней, она сказала очень мягко:

— Это было бы хорошо для ребенка.

Мать застыла, покачнулась, а затем разразилась диким плачем.

— Но не со мной, не со мной. Я опустошена и лишена всего. У меня нет даже дома, в котором можно было бы спрятать свое горе, и у меня нет никакой перспективы.

— Но, — вмешалась Вайолет, — неужели ваш муж не оставил вам что-то? Вы не можете быть без гроша в кармане?

— Мой муж ничего не оставил, — был ответ, произнесенный без горечи, но со всей твердостью факта. — У него были долги. Я оплачу эти долги. Когда эти и другие необходимые расходы будут ликвидированы, останется мало. Он не скрывал, что жил не по средствам. Именно поэтому муж был вынужден застраховать себя. У меня нет даже драгоценностей. У меня есть только моя решимость и абсолютная убежденность в истинной причине смерти моего мужа.

— Как зовут того, кто убил вашего мужа?

Миссис Хэммонд сказала ей.

Это было для Вайолет новостью.

— Что еще вы можете рассказать мне о нем?

— Ничего, но он очень темный человек и имеет изуродованную ногу.

— О, какую ошибку вы совершили.

— Ошибку? Да, я это признаю.

— Я имею в виду, что не передали эту последнюю информацию сразу в полицию. С таким дефектом можно опознать человека. Даже его шаги можно проследить. Его, возможно, нашли бы в тот же день. Итак, что мы должны делать?

— Вы правы, но я не ожидала каких-либо трудностей со страховкой, и решила не говорить. Кроме того, это только предположение с моей стороны. Уверена, моего мужа застрелили, но я не знаю, как это доказать. А Вы?

Затем Вайолет серьезно побеседовала с ней, объяснив, что их единственная надежда заключается в нахождении второй пули в комнате, в которой провели уже обыск абсолютно безрезультатно.

Чай, мюзикл и танцы закрутили Вайолет в вихре забот на весь оставшийся день. Блеск в глазах и заразное остроумие исчезли после полуночи, и никто не увидел бы избалованного ребенка удачи в серьезной фигуре, сидящей в пустой квартире в центре города, изучающей стены, потолки и полы, освещенные тусклым газовым светом. Вайолет Стрендж в свете была совсем другим человеком в отличии от Вайолет Стрэндж увлеченной своей секретной и своеобразной работой.