Евгений Новицкий - Кино для взрослых

«Что ж, сейчас он, кажется, дождется», — подумал я, когда Калик увязался за мной, явно собираясь завернуть ко мне в кабинет.

Что он вообще здесь делает? Он ведь теперь на телевидении, кажется. Но это его, понятно, не устраивает — хочет к нам обратно. Сценарий, небось, принес. И, как назло, я ему встретился…

Обычно разговорчивый, в этот раз Калик почему-то молчал. Когда же я зашел к себе, он, как и ожидалось, последовал за мной — без приглашения. Затем запер дверь, проверил, что она заперта, и подошел к столу, за которым уже сидел я.

Я предложил ему сигарету. Он помотал головой. Я закурил, а он сел напротив меня, вытянул в мою сторону голову и конфиденциальным голосом спросил:

— Слышал? Что думаешь?

— Слышал — что? — недоуменно хмыкнул я.

— Неужели нет? — вызывающе воскликнул Калик.

— Говори яснее, — хмуро сказал я.

— Советские танки вошли в Прагу, — снова понизил голос Калик.

— Да? — равнодушно спросил я, затягиваясь и выпуская дым. — И что?

— Как это что? — Калик даже вскочил. — Есть у тебя мнение или нет?

— Я ничего про это не знаю, — искренне ответил я.

— Ну да, как же. — Калик махнул в мою сторону рукой и нервно зашагал по кабинету. Я все с той же индифферентностью наблюдал за ним и отчасти наслаждался тем, что мое равнодушие его явно бесило.

Положим, я бестактен, но сам-то он разве не бестактно себя сейчас ведет? Должен же он знать о трагедии, которая у меня случилась. Не может не знать.

Хотя… Может, и не слышал. Всякое бывает. Так же, как я не слышал ни о каких танках в Праге.

Калик тем временем наконец остановился и посмотрел на меня в упор:

— Ты просто не хочешь со мной об этом говорить, да?

— Да нечего мне сказать…

— Ну вот я тебе сейчас говорю, повторяю: советские танки вошли в Прагу? Что ты можешь сказать на это?

— Ну что я могу сказать… Как вошли, так и выйдут. Чего им там делать?..

— Вот ты даже не знаешь, чего они там делают! — брезгливо процедил Калик. — А Евтушенко, например, уже смелое стихотворение по этому поводу написал!

— Тоже мне авторитет, — фыркнул я.

— Уж поавторитетнее нас с тобой, — заверил Калик. Ну спасибо, что хоть не одного меня принизил, а и себя тоже. Это конец… это конец, — снова заволновался Калик. Он уже обращался скорее к себе, чем ко мне.

— Конец — чему? Что ты так нервничаешь?

— Не могу я больше жить в этой стране — вот что я нервничаю! — драматическим шепотом произнес Калик.

— Ну переезжай… в Израиль, — посоветовал я. В шутку, разумеется. Калик, увы, шутки не понял.

— Так ты еще и антисемит… — прошипел он.

— Да при чем здесь… — недоуменно начал было я, но Калик уже выскочил от меня, громко хлопнув дверью.

Ну вот, сейчас разнесет по всему свету, что я антисемит, реакционер, ретроград… и кто там еще? Ах, ну да, читатель журнала «Октябрь»…

Прошлогодний номер «Октября» почему-то лежал у меня на полке на видном месте среди немногочисленных книг. Мне кажется, Калик это заметил.

На пути от моего кабинета к туалету я столкнулся еще и с успешным сценаристом Ежовым.

Мы обменялись рукопожатием и закурили.

— Как тебе выходка этих? — с усмешкой спросил Ежов, показывая пальцем куда-то вверх. Очевидно, он имел в виду партию и правительство.

Я догадался, что речь опять идет об идиотских танках в Праге, о которых я не имею никакого понятия. Промычав в ответ что-то неопределенное, я поспешно потушил сигарету, надеясь, что на сей раз мне удастся улизнуть от этого разговора, однако Ежов удержал меня за рукав.

— Нет, ну каковы, а! — воскликнул он, ожидая поддержки.

— Таковы, каковы всегда, — пробурчал я.

— Это правильно, — согласился Ежов. — Только они теперь станут еще хуже. Ты, может, слышал — мы такой сценарий с Ибрагимбековым отгрохали: пальчики оближешь! «Белое солнце пустыни». Не слышал разве? Это про Гражданку. Вроде «Неуловимых», но для взрослых. Однако, чую, нам его теперь зарубят на корню…

— Из-за танков? — удивился я.

— Танки — это только начало, — усмехнулся Ежов. — Они сейчас гайки начнут завинчивать. И не только у чехов, а и у нас. В профилактических, как говорится, целях.

Я понял, что мне все-таки придется выяснить, что произошло, даром что меня это по-прежнему нисколько не интересовало.

— Так зачем там эти танки? — спросил я, снова закуривая. — В этой самой Праге-то?..

Ежов посмотрел на меня неодобрительно:

— Не думаю, что это повод для шуток…

— Какие шутки? Я правда не знаю!