Андрей Курков - Самсон и Надежда

Самсону захотелось домой. Проверить, что там, закрыть двери на замок, выветрить запах чужих постояльцев. А потом выспаться. Но мало ли что человеку хочется, когда он себе более не принадлежит?

На Жилянской их обогнал автомобиль с водителем в военной форме. Восточный край неба засветился. Холодный зевнул на ходу.

Поднявшись на второй этаж, они заглянули к Найдену и доложили об окончании патрулирования. Он уже не спал, был одет, сидел на кушетке и при дрожащем свете свисавшей с потолка лампочки пытался разобрать какой-то рукописный документ.

— Твоих жильцов уже взяли! И вещи краденые тоже, они у тебя! Сделай опись в двух экземлярах, а потом возьми у Васыля заявления потерпевших, посмотри! Может, найдешь хозяев ворованным вещам! А вас Пасечный ждет, — перевел Найден взгляд на стоящего в дверном проеме Холодного.

Тот сразу исчез.

В своем кабинете Самсона пробрал холод. То ли действительно из-за холода, то ли из-за того, что справа под стенкой он увидел не только три военных ящика и два мешка, притащенные на Жилянскую красноармейцами, но и свой собственный сундук из спальни, в котором он держал чистое постельное белье и нижнюю одежду.

— Там они по ошибке мой личный сундук принесли! — пожаловался он Найдену.

— Бывает, — кивнул тот, опять отвлекшись от документа. — Напишешь заявление об ошибочном изъятии и о возврате! Я наложу резолюцию, и заберешь!

Лампочка светила неуверенно и нервно. Не снимая куртки, а только расстегнув ремень с кобурой и опустив его на пол, подсунул Самсон поближе чистый оборот какого-то царского протокола и озаглавил листок словом «Опись».

Начал с мешка, вытрусив его прямо на пол. Под конец со звоном из него выпало несколько серебряных ножей, но все, что было сверху, оказалось выкройками и отрезами ткани. Ткань на ощупь казалась теплой и толстой, коричневые полоски чередовались с черными, и это сочетание казалось Самсону необычным, странным.

Он взял одну выкройку, похожую на бок и перед жилета. Белым мелом были наведены линии будущего шва, а также размеры в сантиметрах.

Самсон попробовал сложить из выкроек костюм и, на удивление, получилось это у него легко и быстро. Полосатый коричнево-черный костюм выглядел строгим и высокомерным и уж точно не подходил к этому моменту времени. Куда можно было бы сейчас пойти в таком костюме?! В советскую столовую?

Вставив выкройки и отрезы такой же ткани в опись под номером «один», он далее записал 4 серебряных ножа и отошел к первому военному ящику.

Когда Васыль занес Самсону кружку чаю и кусок булки, опись вещей перебралась уже на второй лист бумаги — тоже оборот какой-то старой справки о неблагонадежности с печатью, в центре которой красовался царский двуглавый орел.

Под номером четырнадцать Самсон вписал четыре голенища и до двух десятков других сапожных заготовок, включая три задинки и шесть подошв. Под пятнадцатым номером пошли в опись девятнадцать серебряных столовых приборов. Далее тяжелые подсвечники, также из серебра, два портсигара, желтый кожаный портфель с пачкой царских облигаций и акций паровой мельницы.

К обеду наконец Самсон опись закончил, и заняла она четыре плотных столбца, в которые поместилось все краденое. Только теперь оно выглядело не абстрактными скинутыми в ящики и мешки бандитскими трофеями, а отдельными наборами предметов, указывающими частично на возможных жертв этих ограблений, среди которых отдельно выделялись пострадавшие ремесленники: портной и сапожных дел мастер. Остальное добро могло принадлежать любому зажиточному киевлянину.

Отвлекшись от добычи арестованных красноармейцев, Самсон написал заявление на возврат своего сундука. Отнес к Найдену на резолюцию, но тот потребовал присовокупить к заявлению опись содержимого. Так что вернулся в свой кабинет Самсон с тем выражением лица, которое не скрывало ни усталости, ни сердитого разочарования.

Составление описи своих вещей не принесло Самсону особой радости. А тут еще случайно на дне сундука обнаружил он связку писем, полученных от своей первой любви Полины, уехавшей в 1917 году вместе с родителями в Сербию. Эту пачку он в опись не вставил, а сунул в верхний ящик стола поверх семейного паспорта.

Только пробежав взглядом дозаполненное заявление, Найден диагонально написал размашистым почерком вверху «Вернуть» и поставил подпись. Глянув на бледное лицо парня, отправил его в столовую на обед, после чего посоветовал вернуться домой на пару часиков и подремать.