Игорь Лебедев - Формула алхимика

Крючин, стоя на улице под аркой, вполне мог оказаться случайным свидетелем этой манипуляции, хотя вряд ли придал ей значение. А вот посланник медиумической мадам, заметив это, мог всерьез обеспокоиться возможной оглаской. Доводить дело до кровавой расправы повода вроде бы и нет, но если предположить, что на кону стоит нечто большее, чем просто репутация фальшивой прорицательницы, такой мотив для убийства исключать нельзя.

— Вы можете описать господина, который принес вам приглашение на сеанс? — обратился Ардов к генеральше.

— Француза-то? — встрепенулась старушка, раскладывавшая на столе восьмиконечную серебряную звезду с рубином в центре, вокруг которого свернулся клубочком дракон. — Высокий, худощавый, волос нет — лысый. И слегка пришепетывает, не сильно, но есть. У него, батюшка, нижнее лицо вот так вот слегка в сторону, эдак вот набок сворочено.

— А шрам здесь есть? — ткнул себе в подбородок Илья Алексеевич.

— Точно так! — обрадовалась вдова бравого генерала.

— А почему вы решили, что он француз?

— Дык он, батюшка, на французский манер слова коверкал. Картавый, одно слово.

— Дух Алексея Лушникова, явись нам…

В салоне мадам Энтеви собрались участники третьего, последнего сеанса. Стоял полумрак, слышалось потрескивание свечей, позвякивали чашечки. Игра пламени отражалась на напряженных лицах гостей, сцепивших руки за столом в медиумическую цепь. За их спинами медленно, словно волны, покачивались тяжелые бархатные портьеры, образовывавшие в комнате подобие шатра. Один из участников вечера уже успел упасть в обморок, и помощник медиумистки отволок его куда-то вглубь за шторы.

— Дух Алексея Лушникова, явись нам… — повторила мадам Энтеви более настойчиво.

Лицо графа выражало крайнюю степень напряжения. Прорицательницу начала бить мелкая дрожь.

— Дух Алексея Лушникова, явись нам!.. — воскликнула она в третий раз, подбавив в голос истерические нотки.

Послышались какие-то стуки и звуки колокольчика. Присутствующие переглянулись. Чашечка на столе перед Лушниковым задрожала и начала ползти к краю.

— Дух Алексея Лушникова, ты здесь? Дай нам знак!

Присутствующие замерли в ожидании. Раздался какой-то хлопок, погасла одна из свечей, а язык галстука на графе вдруг сам собой выскочил из жилетки наружу.

Достигнув края стола, чашечка вместе с блюдцем хлопнулась на пол. Потрясенный граф вздрогнул.

— Он узнал! Узнал меня!

Мадам Энтеви сложила трубочкой губы, как бы призывая к спокойствию и тишине.

— Дух Алексея Лушникова, будешь ли ты говорить с нами? — медленно спросила она торжественным голосом.

— Алеша, поговори! — не выдержал старик.

Прошло несколько секунд. Зрачки мадам Энтеви закатились, белки пустых глаз производили тягостное впечатление. Вдруг она вздрогнула, как будто в нее вошла некая неведомая сила.

— Со мной здесь Макар, помнишь? — произнесла она слабеньким и заметно более высоким голосом.

— Повар, Макар, как же! — встрепенулся граф. — Это мой повар, Макар — угорел на Благовещенье, — пояснил он собравшимся.

Плавно покачиваясь, мадам Энтеви продолжила вещать чужим голосом:

— Папенька, не грусти…

— Да как же… как же… — начал всхлипывать граф.

— Кто теперь делает голубиный суп с раками?

— Никто, Аркашенька, никто! — горько воскликнул безутешный отец. — Кончились приемы у нас. Кому они без тебя нужны.

— А вальдшнепы с гренками? — продолжала прорицательница. — Помнишь, как ходили бить в капель? Ланкашир не хулиганит?

— Да будь они прокляты, эти вальдшнепы! Из-за них ведь… Из-за них…

Граф Лушников вырвал руку и достал платок, чтобы промакнуть влажные глаза. Диалог родственников произвел сильное впечатление на остальных гостей, среди которых были преимущественно пайщики «Кижского золотопромышленного товарищества», ведшего добычу на реке Хомолхо. Они были приглашены своим компаньоном Калманом Натановичем Гербергом, который успел побывать на прошлом сеансе, где получил весьма беспокойные сведения от духа Майера Ротшильда.

— Нельзя ли узнать относительно котировок на золото на ближайшее время? — не выдержал купец Тавелиди.

Тем временем в лаборатории профессора Горского в Сукином переулке начиналось особенное действие. Помимо приглашенных чинов полиции, присутствовали репортеры, включая иностранных, несколько университетских профессоров, представители посольств дружественных держав. Фотографы устанавливали треноги вокруг тигеля в центре подвала. В углу в задумчивом одиночестве пребывал какой-то индийский раджа с черной завитой бородой, в чалме и бархатном шервани [41] Шервани — длинное полупальто в странах Южной Азии. с шелковым шитьем.