Валерий Шарапов - Тайник в старой стене [litres]

– В больнице был, со свидетелем общался.

– С рядовым Тимошкиным. Это тот самый часовой, которому нападавшие по голове шарахнули, – подключился Костин. – Павел Васильевич меня вчера в больницу отправил, узнать, что да как. Я все узнал. Тимошкин пришел в себя, но врач сказал, что пустит к нему посетителей только утром. Я товарищу капитану позвонил вчера и все доложил.

– Ладно, пусть говорит, что узнал, – снисходительно буркнул Корнев.

– И стоило на нас так орать? Ты смотри, Ефимыч, так живот не рви. Мне сегодня Софочка Палнна сказала, что Оганесян тебе нервничать запретил.

Корнев махнул рукой, выпил стакан воды и, взяв со стола пустое «Дело», стал обмахиваться им как веером.

– Не будешь с тобой нервничать… как же? Давай, не тяни.

Зверев сделал паузу, потом посмотрел на Костина: тот сидел, слегка склонив голову и немного подавшись вперед. Богданов тем временем во все глаза таращился на Зверева с глубочайшим благоговением.

– Хорошо! – Павел Васильевич встал. – Первое, что меня заинтересовало в нашем деле, это грязные руки здоровяка. У него не просто была грязь под ногтями – его руки были вымазаны землей по локоть, будто он рыл ими землю. По прибытии на место происшествия я стал искать взрыхленную землю. Поначалу я думал, что преступники делали подкоп, но, как выяснилось, они проникли в часть через лаз в заборе.

– Этот лаз сделали солдаты, чтобы бегать в самоволку, – пояснил для Корнева Богданов. – И этот лаз почти сразу же был заделан так, что от него и следа не осталось.

– Вот именно! Отсутствие грязи меня удивило. И на складах, и в том месте, где был лаз, – только асфальт и коротко стриженные газоны. Места, где рыли, я поначалу не нашел, – продолжил Зверев. – Общение с командиром полка Селезневым навело меня на мысль, что при таком начальнике вряд ли его подчиненные будут все говорить без утайки. Это очень противный тип, его подчиненные запуганы. Полковник наверняка помешан на чистоте, поэтому солдаты тут же стремятся без задержки убрать с территории любую грязь и устранить любые неполадки, чтобы не получить нагоняй. Когда я не нашел взрытой земли на улице, я обратил внимание на склад. Там тоже оказалась идеальная чистота. По словам начпрода, ни один стеллаж, ни одна полка не были опрокинуты, а ведь внутри склада шла нешуточная драка.

Тогда-то мне и пришла в голову мысль провести небольшой эксперимент. Я попросил старшего сержанта, несшего службу в день нападения, стать в проход. Потом велел Вадику сымитировать нападение.

– Старший сержант Дудоров – крепкий, высокий парень. Он выше меня на полголовы, а я чуть выше второго убитого бандита. Того, чьи отпечатки были на найденном на месте преступления ноже. Однако когда я набросился на Дудорова, я не сумел даже достать до его шеи. Он просто отшвырнул меня и при этом устроил на складе настоящий кавардак, перевернув один из стеллажей, – снова принялся пояснять Богданов. – Первый же преступник намного выше Дудорова, вряд ли он смог бы таким вот образом напасть на этого гиганта и перерезать ему горло.

– Вот я тогда и подумал, что здоровяк или стоял на коленях, или наш щуплый убийца стоял на чем-то, что позволяло ему оказаться на одном уровне со своей жертвой, – продолжил Зверев. – Как я уже говорил, грязи внутри склада я не нашел, зато, когда осматривал полы, заметил, что все шляпки гвоздей, которыми прибиты половые доски, немного проржавели. Один же гвоздь был совершенно новый, даже блестел. Я тут же вспомнил слова патологоанатома, который сказал, что второго бандита закололи шилом или чем-то типа вязальной спицы. – Зверев подошел к столу и взял из баночки один из торчавших карандашей. Он положил на ладонь носовой платок, упер в него карандаш и сжал кулак так, что карандаш оказался зажатым между средним и безымянным пальцем. – Если обернуть руку платком и упереть в ладонь шляпку длинного гвоздя, а потом зажать гвоздь так же, как я зажал этот карандаш, то таким устройством можно вполне убить человека.

Ну и последнее: хромота начпрода поначалу меня не особо заинтересовала, но когда к нам пришел еще и хромающий Дудоров, я сразу же этим заинтересовался. Один хромает – это бывает, но двое хромых – это уже некоторая закономерность! Мне осталось лишь припугнуть старшего сержанта, и тот открыл недостающие детали. Когда Дудоров примчался на место преступления, он споткнулся о выступавшую над полом доску, вслед за этим прибежал начпрод и тоже повредил о торчащую доску ногу. Далее все просто: Погребняк ждал появления Селезнева и опасался, что тот увидит проломленные полы и ввалит ему по первое число. Старшина приказал срочно заделать дырку в полу и прибить оторванные доски. При этом все гвозди оставались на своих местах, кроме одного.