Андрей Рубанов - Человек из красного дерева

Щепа, пахнущий алкоголем, развязный, обнял меня за плечи.

– Скажи же, – провозгласил он, – этих людей нельзя не любить!

Я промолчал.

Он перестал изображать пьяного.

– Пойдём, – деловито сказал, – сейчас самое время. Мамочка созрела. Пиджак поправь. Говорить буду я, а ты кивай и улыбайся. Ты красиво молчишь; действуй в том же духе.

Мы подошли.

Щепа излучал обаяние, как опытный коммивояжёр.

– Елена Константиновна! – воззвал он сладчайшим фальцетом. – Можно вас на два слова?

Она взглянула с недоумением.

– Мы реставраторы, – объявил Щепа. – Мы, так сказать, работали с Петром Георгиевичем. Я – Иван, а он – Антип.

Я поклонился.

– Очень приятно, – медленно произнесла Елена Константиновна.

Вблизи она оказалась не столь великолепной. Сильно напудрена, накрашена. Конфетный, резкий аромат парфюма. Её дух, непонятным мне образом, был спрятан. Я уловил лишь его слабые позывы, откуда-то изнутри, как будто из-за плотно закрытой двери.

Щепа принял салонную позу.

– Мы по поводу скульптуры. Вопрос, так сказать, простой: а не хотите ли вы её продать?

– Конечно, нет, – ответила Елена с неприязнью. – С какой стати? Это редчайшая находка. Дионисий Ареопагит. Таких в мире единицы.

– А с чего вы взяли, – спросил Щепа, – что это Дионисий? В индуизме, допустим, почитается богиня Чиннамаста, она имеет такой же вид. Держит свою голову в руке. Причём из её шеи изливаются три струи крови, две льются в рты подруг богини, а третья – в рот самой богине. Отдельно замечу, – Щепа выдал пошлую улыбку, – что на изображениях Чиннамаста в этот момент попирает ногами мужчину и женщину, которые совокупляются. Что символизирует власть Чиннамасты, так сказать, над плотским началом.

– Припоминаю, – сказала Елена Константиновна. – Но наши находки не продаются.

– Всё продаётся, – ласково произнёс Щепа. – Ну, или почти всё. Я частный коллекционер, с большими возможностями. Не хотите за деньги – можно рассмотреть другие варианты. У меня неплохой обменный фонд… Допустим, вместо этой статуи я дам две другие.

– Извините, – холодно ответила Елена Константиновна. – Я учёный. Кто вам сказал, что я продаю свои находки? Вы знаете о существовании музейного кодекса? Я вообще вас впервые вижу.

Щепа покивал.

– Разумеется, – сказал он. – Я в этом деле человек новый, но зато, так сказать, очень увлечённый.

С каждой его фразой Елена Константиновна становилась всё более холодной и напряжённой, и в какой-то момент даже стала понемногу отступать от нас, как будто мы грозили ей ножами в тёмном переулке.

Щепа протянул визитную карточку.

– Я прошу одного, – сказал он. – Дайте мне телефон. Я пришлю вам, так сказать, официальное предложение… Назову цену… Уверяю, она вам понравится…

Елена Константиновна изучила карточку, и брови её поползли вверх.

– Йони-массаж? – спросила она.

Щепа лучезарно улыбался.

– Да, – сказал он. – Это мой маленький бизнес. Так сказать, семинар на дому. Я в Москве один из лучших. Первое занятие – бесплатно. Приходите!

Елена Константиновна нервно рассмеялась и – скорее всего, машинально – стала обмахиваться карточкой, как веером.

– Молодой человек, – сказала она. – Зайдите на сайт нашей кафедры, там указан телефон и электронный адрес. Пришлите мне ваше предложение, я почитаю и сразу отвечу. А теперь прошу меня простить.

Повернулась, зашагала прочь.

– До свидания, Елена Константиновна! – провозгласил Щепа. – Мы будем ждать! Заранее благодарим!

Она исчезла среди гостей.

– Уходим, – тихо велел мне Щепа.

– Да, – ответил я. – Надо срочно сваливать.

Не медля ни секунды, вышли из зала, сбежали по лестнице.

Сев за руль, Щепа торопливо нажал кнопку, блокируя дверные замки. Выругался длинно.

– Можно было сразу догадаться, – сказал я.

– Чего ж ты не догадался? – спросил Щепа, резко нажимая на газ (нас обоих отбросило на спинки сидений). – Ты же видел её раньше!

– Да, видел. Один раз – вблизи, но это было давно. А потом – только на поминках, издалека. Возможно, дело в косметике. Если намазаться тональным кремом, напудриться, облить волосы лаком, а тело духами, – это работает как маскировка. Может быть, она использует ещё какие-то хитрости. Она прячет свой дух. Так умеют делать только очень хитрые и умные истуканы.

– Так чего делать будем? Звонить Можайскому?

– Рано, – сказал я, – половина десятого, он ещё на работе. Ночью позвоним. И, кстати, у меня уже есть телефон этой Елены и её личная почта. Взял у дочери Ворошилова.