Кэндис Проктор - Почему исповедуются короли

Принцесса застыла, встретившись взглядом с Себастьяном через переполненный зал. А потом многозначительно отвернулась.

Со слабой улыбкой он подошел к леди Жизель, которая неуклюже пыталась заполнить две тарелки – для себя и для своей госпожи.

– О, позвольте вам помочь, – он любезно избавил ее от одной из тарелок.

– Спасибо. – Уголок губ заговорщицки приподнялся. – Я заметила, каким взглядом вас только что наградили. Удивительно, что вы не упали замертво.

– Меня заверяли, что от принцессы снисхождения мне не дождаться. А от вас?

– Признаться, я понимаю, что вы пытаетесь сделать. Ваши цели представляются мне достойными одобрения и даже восхищения, но средства, к которым вы прибегаете, для меня неприемлемы.

Рука Себастьяна зависла над ближайшими блюдами.

– Крабы и спаржа?

– Да, пожалуйста.

Он пополнил тарелку, которую держал.

Леди Жизель потянулась за креветками в желе.

– Вы наверняка искали меня с какой-то целью. С какой же?

Себастьян изучал ее по-прежнему доброжелательный профиль.

– Боюсь, вы не одобрите то, что я собираюсь сказать.

Ответом стал мягкий смех.

– Хотите, пообещаю не бросать эту тарелку с едой вам в голову?

– Это не лишнее. Видите ли, я сделал довольно тревожное открытие. Оказывается, отец Дамиона Пельтана не ограничился тем, что выполнил вскрытие трупа мальчика, объявленного дофином; еще он извлек и унес с собой сердце того ребенка. Каковое хранит до сих пор.

Француженка больше не улыбалась. Ее губы приоткрылись, в уголках рта появились две белые черточки, пальцы сжались с такой силой, что оставалось лишь удивляться, как тарелка не треснула.

– Я этого не знала. Вы уверены?

Если она и актерствовала, то крайне убедительно.

Себастьян добавил:

– По слухам, старик держит сердце в хрустальном сосуде в своем кабинете. Почему он это сделал, как думаете?

Леди Жизель взяла булочку.

– С давних пор во Франции существует традиция хоронить внутренние органы членов королевской семьи отдельно от их тел. Как правило, тела находили последнее пристанище в базилике Сен-Дени. Но сердца и другие внутренности отправлялись в различные места. Так сердце прежнего дофина Франции отнесли в монастырь Валь-де-Грас, наряду с сердцами множества других принцев и принцесс крови [31] Жена Людовика XIII, Анна Австрийская, перевела в 1621 году древнюю общину бенедиктинок (Notre-Dame de la Creche) из местечка Бьевр в предместье Парижа, фобур Сен-Жак, и тем положила начало монастырю Валь-де-Грас (Val-de-Grace), где теперь расположен военный госпиталь. Королева любила гостить у монашек и дала обет выстроить храм, если Бог дарует ей сына. Людовик XIV родился 5 сентября 1638 года, а 5 лет спустя умер его отец. Став регентшей, королева получила средства выполнить свой обет. Придел святой Анны отвели под особые захоронения. Анна Австрийская получила согласие сына на то, чтобы похоронить там сердце его первого ребенка, дочери Анны-Элизабет, умершей в 1662 году на 43 дню жизни. К моменту закрытию монастыря там собралось 45 сердец принцев и принцесс королевской крови. Последним было сердце дофина Луи-Жозефа, первенца Людовика XVI, умершего 8-ми лет от роду. .

Себастьян подумал, что она наверняка наслышана о судьбе, постигшей эти сердца во время революции. Их драгоценные серебряные и золотые реликварии разломали и отправили на монетный двор для переплавки, сами же сердца свалили в тачку и сожгли за исключением нескольких, проданных художникам, которые используют забальзамированные органы для создания красно-коричневого пигмента, известного как «мумие» [32] В познавательной книге Жоржа Ленотра «Повседневная жизнь Версаля при королях» этому эпизоду посвящена глава «Сердца французских королей». .

Он сказал:

– Так вы наводите меня на мысль… какую? Что доктор Филипп-Жан Пельтан был роялистом? Что он забрал сердце дофина, чтобы сохранить хотя бы его, если тело бросят в общую могилу?

– Я не знаю политических пристрастий доктора Пельтана. Но он сумел удержаться на должности в Отель-Дьё де Пари и в революцию, и при Директории, и после воцарения Наполеона. Каковы бы ни были его убеждения, доктор, очевидно, преуспел в искусстве держать их при себе.

Себастьян покосился на Марию-Терезу, которая сидела неподвижно, взирая на него с явной неприязнью.

– Пельтан отважился на немалый риск, сохраняя сердце ребенка, который умер в Тампле. По-видимому, доктор считал, что тот мальчик действительно был дофином.