Чарльз Паллисер - Непогребенный

Остин кивнул. Я удивленно уставился на него.

– Вы в самом деле настолько расходитесь в своих впечатлениях, джентльмены? – Он обратился ко мне: – Разве вы настаиваете на том, что в прошлый раз застали точно такой же хаос, как и сейчас?

– Полагаю, за каждый предмет я не мог бы поручиться.

– Хорошо. Тогда, очевидно, грабители обыскали дом, добавив беспорядок к уже имевшемуся. Ну вот, мы продвигаемся.– В комнату вошел сержант. Майор резко развернулся к нему: – Ну как, Адамс?

– Не нашел, сэр.

– Завтра с рассветом отправьте лучших полицейских обыскать все углы. Ключи должны быть где-то в доме.

– Осмелюсь заметить, сэр, человек, который это совершил, должен был воспользоваться ключами, чтобы запереть за собой дверь.

Майор кивнул, и сержант продолжил:

– В таком случае они могут оказаться где угодно. Он постарался избавиться от них как можно скорее, ведь это неопровержимая улика.

– Как только рассветет, обыщите задний двор. Если ничего не найдете, велите вашим людям внимательно обследовать ближайший угол собора.

Когда он замолк, раздался стук в парадную дверь, и Адамс впустил в дом двоих полицейских, которые вели молодого человека в наручниках. Взгляд у него был испуганный, одежда порвана, лицо в кровоподтеках.

– Ага! – вскричал майор.– Достославный Перкинс, официант. Откуда на вас эти царапины и синяки?

– Он пытался бежать, сэр, – пояснил один из констеблей.

– В самом деле? При нем что-нибудь нашли?

– Ничего, сэр.

– Деньги? Ключи?

– Нет, сэр.

– Отправляйтесь к нему домой, сержант, и найдите вещи, которые он отсюда украл. И не забудьте поискать те самые ключи.

Сержант кивком простился и поспешил прочь. Майор обратился к задержанному:

– Я так понял, что вы близкий друг миссис Баббош? Официант изумленно разинул рот, и майор рявкнул:

– Вам она знакома – ну же, выкладывайте.

– Кто же не знает тетушку Мег, сэр.

– Что случилось сегодня в половине шестого, когда вы пришли в этот дом?

Молодой человек вспыхнул и опустил глаза:

– Меня здесь не было, сэр. Я прихожу только в четыре. Точно по соборным часам. Старый джентльмен был очень строг насчет этого.

– Мистер Стоунекс велел вам прийти в половине шестого и принести кружку эля.

– Нет, сэр. Не было этого! – Официант был красен как рак и не поднимал взгляда. Он явно говорил неправду, и само его неумение лгать породило во мне подозрение, что он невиновен.

– Вы лжете! – выкрикнул майор. Он указал на нас.– Оба джентльмена знают об этом со слов самого мистера Стоунекса. Кроме того, они слышали, как вы в это время стучались в дверь.

Официант обратил испуганный взгляд к нам:

– Я не понимаю. Это неправда. Не было такого.

– Я с вами еще поговорю об этом. Уведите его в столовую.

– Мне нечего сказать, – воскликнул молодой человек, когда его уводили.

Майор улыбнулся нам с Остином:

– Благодарю вас, джентльмены. Нет нужды вас больше задерживать. Вы можете идти. Очень признателен за помощь.

– Если потребуюсь, вызывайте меня без церемоний, – сказал я.– Я остановился у Фиклинга.

– Как долго вы намерены пробыть в нашем городе?

– Еще два дня. В субботу я уезжаю.

– Боюсь, вам придется участвовать в коронерском дознании. Вам обоим, джентльмены.– Он кивнул Остину.

– Конечно, – отозвался я.– Вы знаете, когда оно состоится?

– Завтра, надеюсь.

– В таком случае, трудностей не возникнет.

После нового обмена любезностями, наслышавшись извинений майора за причиненные неудобства, мы с Остином вышли на улицу. Там я заметил, что Остина трясет, и схватил его под руку.

– Нам нужно поесть, – сказал я.– Уже поздно, у нас давно и маковой росинки во рту не было.– Напротив была гостиница, где мы несколько часов назад пили пиво, но мне не хотелось туда возвращаться. В первую очередь я боялся, что в баре нас подстерегает Слэттери.– В «Дельфин»? – предложил я. Остин молча кивнул.

Вскоре мы расположились в опустевшей столовой. Официант, чей рабочий день уже заканчивался, неохотно согласился принести нам из кухни немного холодного жареного мяса с вареным картофелем.

– Ну и дела, – сделал я банальное замечание, когда молчать дальше стало неловко.

Остин не отозвался, и это меня не удивило: с той самой минуты, когда начался переполох, он явно был не в себе.

– Мне показалось оскорбительным поведение сержанта, – заметил я.– Он, видимо, вообразил, будто один из нас лжет – если не оба. А некоторые его вопросы просто выходили за рамки приличий.