Джинн Калогридис - Я, Мона Лиза

— Тебе придется его сделать.

Позже, тем же вечером, Джулиано поджидал на первом этаже дворца Лоренцо, когда наступит час свидания с Анной. Весь день он размышлял над словами брата о том, что она погибнет, если отправится в Рим. Впервые он позволил себе задуматься, что станет с жизнью любимой женщины, если Папа откажется расторгнуть ее брак.

Она познает позор, порицание, будет вынуждена отречься от семьи, друзей, родного города. Ее детей будут называть ублюдками и откажут им в наследстве семейства Медичи.

Нет, все-таки он повел себя эгоистично. Когда делал предложение Анне, думал только о себе. Слишком легковесно говорил о расторжении брака, надеясь тем самым склонить ее к отъезду с ним. До этой минуты он не думал, что она может отказаться от его предложения; такое решение было бы слишком для него болезненным. Теперь он, однако, понял, что оно могло бы избавить его от мучительного выбора.

Но когда он направился к двери и взглянул на Анну в гаснущем свете, то сразу понял, что его выбор был сделан давным-давно, в ту минуту, когда он отдал свое сердце этой женщине. Ее глаза, лицо, весь облик излучали радость; она сияла даже в этих тенистых сумерках. Все движения, еще недавно такие медленные, словно она жила под грузом несчастий, вдруг стали легкими и живыми. Изящный наклон головы, когда она подняла на него глаза, легкая улыбка, тронувшая ее губы, грация, с которой она приподняла юбки и бросилась к нему, лучше всяких слов послужили ответом.

Одно ее присутствие вдохнуло в него такую надежду, что он быстро подошел к ней, обнял и позволил себе забыться. В ту же секунду Джулиано понял, что не в силах ни в чем отказать Анне, что ни ей, ни ему не избежать колеса, приведенного в движение. И навернувшиеся слезы пролились не от радости; это были слезы горя — по Лоренцо.

Он пробыл с Анной меньше часа. Говорили они мало — Джулиано назвал ей лишь время и место. Других слов не понадобилось.

Когда она снова ушла — забрав с собою свет и уверенность, — он вернулся в свои покои и велел принести вина. Выпил его, сидя на кровати, и вспомнил с необычайной ясностью один случай из детства.

Когда ему исполнилось шесть, он отправился вместе с Лоренцо и двумя старшими сестрами, Нанниной и Бьянкой, на берег Арно. Вместе с рабыней-черкешенкой они поехали в карете по Старому мосту, Понте Веккио, построенному римлянами тысячу лет тому назад. Наннину очаровали выстроившиеся вдоль моста лавочки золотых дел мастеров; вскоре ей предстояло выйти замуж, и она уже сейчас интересовалась украшениями.

Лоренцо в тот день был угрюм и беспокоен. Он только недавно начал потихоньку вникать в дела Медичи; годом раньше к нему стали приходить письма с просьбой оказать покровительство, и их отец, Пьеро, уже несколько раз посылал своего старшего сына в Милан и Рим улаживать политические дела. Он был невзрачный юноша с широко расставленными раскосыми глазами, выпирающим подбородком и светло-каштановыми волосами, аккуратно подстриженная челка падала бледный узкий лоб; тем не менее чувствительность и ум, сиявший в его глазах, делали его привлекательным.

Они держали путь в живописные окрестности Сан-то-Спирито. Джулиано припомнил высокие деревья, широкую лужайку, уходившую под откос к спокойной реке. В этом месте служанка-рабыня расстелила льняную скатерть прямо на земле и достала из корзинки припасы, чтобы накормить детей. Это был теплый весенний день, по небу лениво ползли редкие облачка, хотя накануне прошел сильный дождь. Река Арно отливала серебром, когда светило солнце, и превращалась в свинцовую, стоило ему скрыться за облаком.

Мрачное настроение Лоренцо заставило Джулиано загрустить. Ему казалось, что отец прилагает чересчур много усилий, чтобы сделать из Лоренцо взрослого раньше времени. Поэтому, чтобы рассмешить брата, Джулиано побежал к реке, весело, не обращая внимания на угрозы возмущенной рабыни, и затопал прямо по воде во всей одежде.

Шалость сработала: Лоренцо расхохотался и последовал его примеру, не скинув ни плаща, ни туники, ни обуви. Тут к рабыне присоединились и сестры. Лоренцо пропустил их вопли мимо ушей. Он был отличный пловец и вскоре, оказавшись на приличном расстоянии от берега, нырнул под воду.

Джулиано поплыл было за ним, но отстал. На его глазах Лоренцо набрал в легкие побольше воздуха и скрылся под серой поверхностью. Когда он тут же не вынырнул, Джулиано рассмеялся и принялся шарить в воде руками, оставаясь на месте. Он думал, что брат вот-вот подплывет к нему и схватит снизу за ногу.