Филипп Керр - Знак алхимика. Загадка Исаака Ньютона

– Ваш друг ушел, – негромко проговорил он.– Быть может, вам тоже следует покинуть это место.

Я двинулся к лестнице, не спуская глаз с лежащей на полу девушки, на спине которой уже проступали красные полосы от ударов хлыста.

– Ей наплевать на то, что с ней делают, – рассмеялся тип с пистолетом.– Она платит такую цену за удовлетворение своих желаний. На вашем месте я бы не стал о ней беспокоиться.

Девушка продолжала молчать. Как только я начал подниматься по лестнице, порка возобновилась, но она даже не стонала.

Я не знал, можно ли верить мерзавцу, но все же ушел, хотя меня не оставляла мысль о том, чтобы вернуться с пистолетом в руках и прекратить омерзительное действо. Я мог бы пристрелить типа с фурункулами, но присутствующие тоже были вооружены, и я не сомневался, что они меня прикончат. Некоторое время меня еще мучили сомнения, что девушка действительно монашка и что эти мерзавцы могут ее убить, поскольку на их лицах читались лишь похоть и злоба. Очевидно, они так ненавидели католиков, что были готовы пойти даже на такое отвратительное убийство.

Я вздохнул с облегчением, и у меня немного закружилась голова, когда я наконец оказался на свежем воздухе. Втянув в легкие холодный воздух, я решил, что майор Морней давно ушел, и зашагал вдоль стены обратно к реке. Но не прошел я и десяти шагов, как он вышел из грязной таверны и, дрожа от гнева, встал на моем пути.

– Почему вы преследуете меня, мистер Эллис? – спросил он, обнажая шпагу.

Он приближался ко мне с таким лицом, что мне ничего не оставалось, как самому обнажить свое оружие. Да, я обещал Ньютону не вступать с ним в схватку, но решил, что избежать ее невозможно. Я сорвал с головы шляпу, чтобы она не мешала обзору, хотя первый выпад майора я парировал с легкостью – было ясно, что майор Морней пьян. Вот почему он так долго не мог меня узнать.

– Уберите шпагу в ножны, – сказал я ему.– Иначе я буду вынужден ранить вас, сэр.

Он с яростью бросился в новую атаку, и мне пришлось сражаться с ним по-настоящему. Я по-прежнему легко отражал все его удары, а когда мы сошлись, скрестив клинки, он вновь спросил:

– Почему вы преследуете меня, мистер Эллис?

Из-за этого я не заметил, что в левой руке у него появился кинжал, и едва успел отскочить в сторону, избегая удара. Однако острие моей шпаги вонзилось в верхнюю часть его плеча. Морней уронил кинжал, а его шпага опустилась, и при желании я мог бы его прикончить. Мне захотелось его заколоть, поскольку я не люблю, когда во время дуэли в дело идет кинжал. Однако я отступил на несколько шагов, что позволило Морнею развернуться и броситься в темноту.

После некоторых колебаний я поднял его кинжал – очень необычной формы – и засунул в голенище сапога. Я и сам не знал, следует ли мне быть довольным собой. Я не стал убивать майора, а он не сумел прикончить меня, так что некоторые поводы для радости имелись. Но как отнесется Ньютон ко всей этой истории? Будет ли реакция Морнея достаточной «рефракцией», если его странное поведение можно объяснить этим словом? Скорее всего, Морней поставит в известность лорда Лукаса, который воспользуется поводом для новой жалобы на служащих Монетного двора. Впрочем, меня это не слишком расстроило. Неожиданно на меня навалилась страшная усталость, и я понял как мне повезло, что меня не убили. Я поклялся самому себе, что больше никогда не буду таким распущенным и не оскверню любовь к мисс Бартон.

На следующее утро Ньютон с интересом изучал кинжал, полируя его с усердием, достойным уличного головореза, а я рассказывал ему о своих приключениях. Я решил опустить эпизод с фехтованием. Когда я рассказывал о своей борьбе с искушением, Ньютон поджал свои тонкие губы – сомневаюсь, что они целовали кого-нибудь, разве что лоб мисс Бартон или любимую книгу.

– Насильственно остановленное желание становится еще сильнее, – мрачно заметил он.– Самый лучший способ избежать искушения – это не пытаться вовсе избавиться от нескромных мыслей, а постараться занять свой ум другими проблемами. Я всегда поступал именно так. Тот, кто постоянно думает о чистоте, будет неизбежно возвращаться к мыслям о женщинах, а всякое столкновение с нечистыми мыслями оставляет след в разуме, в результате подобные мысли возвращаются значительно чаще. Но прошу вас, продолжайте. Я заинтригован.

– Я уже почти все рассказал, – ответил я.– Как только мы вышли из дома, он бросил кинжал и скрылся в темноте.

– Но вы не рассказали о вашем сражении на шпагах, – запротестовал Ньютон.– А я хочу знать все подробности. Скажите, майор получил серьезное ранение?