Филипп Керр - Знак алхимика. Загадка Исаака Ньютона

Тут миссис Бернингем еще больше расстроилась и принялась плакать, но на Ньютона это не произвело ни малейшего впечатления, он лишь застонал, словно у него разболелся живот, и крикнул кучеру, чтобы тот поторапливался, иначе он сойдет с ума. Все это время я держал миссис Бернингем за руку и пытался ее успокоить. В конце концов она немного пришла в себя и начала понимать, что говорит ей Ньютон.

– Речь идет о человеке, которого мы ищем, мадам, – осторожно произнес Ньютон.– О человеке, сделавшем фальшивые гинеи, которыми ваш муж имел глупость расплачиваться. Скорее всего, он француз. Возможно, у него зубы как у китайца, то есть черные и гнилые, и если он когда-либо с вами разговаривал, вы должны были заметить, что у него скверное дыхание. Быть может, вы обратили внимание на его руки, дрожащие, словно молочный пудинг. Вы могли отнести это за счет его страсти к элю или пиву, но не к вину, потому что человек, которого я ищу, пьет не для удовольствия, а по необходимости, так как нуждается в жидкости, как песок в пустыне.

К моему удивлению – а я ни разу не слышал, чтобы Ньютон так кого-нибудь описывал, – миссис Бернингем принялась кивать еще до того, как он закончил.

– Но, доктор Ньютон! – воскликнула она.– Вы наверняка виделись с моим мужем.

– Нет, я еще не имел такого удовольствия, – возразил Ньютон.

Миссис Бернингем посмотрела на меня.

– Значит, это вы описали его внешность доктору.

– Нет, мадам, – сказал я.

– Тогда как вам удалось так точно нарисовать его портрет? Вы совершенно правы, в последнее время он болел.

– Сейчас это не имеет значения, – сказал Ньютон.

Экипаж Ньютона довез нас до дома на Милк-стрит, который описала миссис Бернингем, и на прощание мой наставник посоветовал ей посещать Уит только при дневном свете, когда ей не будет грозить опасность.

– Но откуда вы узнали, как выглядит Бернингем? – спросил я, когда она подошла к двери своего дома.– Вы никогда его не видели и ничего не слышали о нем раньше. Однако миссис Бернингем сразу же узнала его по вашему описанию.

Услышав мой вопрос, Ньютон улыбнулся, и я подумал, что он очень собой доволен.

– «Он… дает мудрость мудрым и разумение разумным; Он открывает глубокое и сокровенное, знает, что во мраке, и свет обитает с Ним». Книга пророка Даниила, глава два, стихи двадцать один – двадцать два.

Должен признаться, меня несколько задело загадочное обращение Ньютона к Святому Писанию, так как я уже давно заметил, что ему нравится сбивать меня с толку. У меня сразу же испортилось настроение. Почувствовав это, мой наставник снисходительно похлопал меня по колену, как верного пса, хотя его слова были исполнены тепла и доброты.

– Да ладно, сэр, не стоит беспокоиться. Я и сам знаю, что мне еще нужно над собой работать.

– Мой дорогой юный друг, вы можете быть уверены, что вам, спасителю моей жизни, я поведаю все свои соображения. Получить описание его внешности было совсем не трудно. Тот, кто сделал эту гинею, долго водил знакомство с ртутью, которая вызывает у человека описанные мною болезненные проявления: почернение зубов, дрожь в руках, неутолимую жажду. Я мог бы еще упомянуть влияние ртути на рассудок. Об этом мало кому известно. Я сам узнал, насколько опасна ртуть, только благодаря тому, что весь тысяча шестьсот девяносто третий год находился в отвратительном расположении духа и чуть не сошел с ума из-за того, что без конца экспериментировал с ртутью в своей лаборатории. Значит, леди рассказала нам гораздо меньше, чем она знает.

– Почему?

– Она сказала, что ее муж всего лишь выдал фальшивую монету за настоящую, а в действительности он сам ее сделал. Бернингем почти наверняка и есть тот самый человек, который усовершенствовал процесс изготовления фальшивого золота. Вероятно, своим молчанием миссис Бернингем надеется спасти его от виселицы, хотя лично я считаю, что повешение и брак – это примерно одно и то же.

Ньютон приказал своему кучеру ехать в Тауэр, а оттуда на Джермин-стрит.

– Я хочу попросить вас об одолжении: ничего не говорите мисс Бартон о нашем сегодняшнем приключении. Она очень чувствительна и склонна к самым разным фантазиям. Мне бы не хотелось, чтобы всякий раз, когда я выхожу из дома, она волновалась о том, не будет ли мне угрожать опасность. Дела Монетного двора – это единственное, о чем моя племянница должна оставаться в неведении.

– Можете мне поверить, сэр. В отношении этой юной леди я стану образцом сдержанности.