Елена Хорватова - Заговор дилетантов

Порешили мы так — в случае, если Легонтов объявится, я передам ему приглашение посетить Eispalast (Ледовый дворец, каток из искусственного льда — чрезвычайно модная европейская новинка), где собирается многочисленное общество и где Александра Матвеевича будет ежедневно, кроме понедельника, поджидать русский агент.

В противном случае Николай Петрович самостоятельно, с учетом соблюдения строжайших правил конспирации, найдет Легонтова в отеле на Ноллендорфплатц и, предъявив мою собственноручную записку, только что наскоро нацарапанную химическим карандашом, заберет у него патенты.

Я уж было вздохнула с облегчением, чувствуя, что со своей частью важной миссии справилась, но природная любознательность заставила меня задать еще один вопрос:

— Николай Петрович, а почему ждать Легонтова будут ежедневно, кроме понедельника?

— Видите ли, Елена Сергеевна, по понедельникам на катке бывает кронпринц (это его любимое развлечение) и представители высшего света, и вход только по именным карточкам. А в другие дни общество там самое пестрое и многочисленное, в нем легко затеряться… Кстати, впредь, заметив за собой слежку, не слишком пугайтесь — во избежание ненужных инцидентов вас будут сопровождать мои люди.

Ну вот еще! Если так пойдет и дальше, вскоре за мной по Берлину будет следовать целая вереница!

— Не знаю, есть ли в этом необходимость, — осторожно заикнулась я. — Мне ничего особенно не угрожает, и отвлекать людей от дела ради моей скромной особы…

Николай Петрович усмехнулся.

— Не беспокойтесь, Елена Сергеевна. В людях у нас недостатка нет, и делами они тут не слишком-то загружены, пусть окружат вас заботой — им приятное развлечение, а мне больше покоя будет.

Похоже, заграничная агентурная сеть у России развита несравнимо лучше, чем служба контрразведки внутри страны, и берлинские агенты просто-таки изнывали без дела, пока не появилась я и не задала им работенки…

Ну что ж, теперь от меня уже ничего не зависело. Можно было глубоко вздохнуть и предаться ожиданию. Хотя пассивное ожидание, как я уже не раз замечала, — самая неприятная тактика для деятельного человека.

Пару дней я посвятила отдыху и неспешным прогулкам по городу, любуясь картинами берлинской осени. Все-таки было бы жаль побывать в столице европейской державы и не увидеть в ней почти ничего, кроме фонтана с Нептуном да наглой физиономии агента германской разведки в собственном гостиничном номере.

В прогулках меня, почти не таясь, сопровождал рыжеволосый молодой человек с красной и блестящей, как медная кастрюлька, физиономией и торчащими, как ручки у кастрюльки, ушами.

«Кастрюлька» постоянно мельтешила у меня за спиной, но после предупреждения Николая Петровича о возможной дружественной слежке, я почти не обращала на рыжего парня внимания. Лицо у него было простое, что называется крестьянское, и он сильно смахивал на моего соотечественника (хотя абсолютной уверенности в том, что он, прежде чем стать агентом наблюдения, крестьянствовал где-нибудь в Рязанской или Калужской губернии, а не в Вестфалии или Баварии, у меня не было). Рыжий вполне мог оказаться и агентом Штайнера-Люденсдорфа, но какое это теперь имело значение?

В Берлине стояла осень. Все чаще желтые листья падали на газоны, еще покрытые безупречно зеленой травой, и старички-служители, не смевшие заступить на газон, чтобы не нарушить порядок, нанизывали этот дополнительный мусор на длинную палку с острым концом, а потом снимали листик с острия, прятали в специальный мешок и уносили куда-то подальше.

Не знаю, где в Берлине принято уничтожать палую листву, во всяком случае, никаких куч прелых листьев, дымящихся на газонах, видно не было, а аккуратные парковые сторожа в душе, вероятно, сильно гневались, что деревья имеют такую неопрятную привычку — сбрасывать листья по осени.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

« GDU ». — Чувство ностальгии. — Гимназист с Патриарших прудов. — Мы выиграли этот тур! — Поцелуй в Ледовом дворце. — Так хочется в Москву… — Прощальная прогулка в Веддинг. — Черное авто. — Господин Штайнер-Люденсдорф собственной персоной. — Такой поворот сюжета — просто дурной вкус. — Перечница из ресторана.

Единственное, что скрасило мое сильно затянувшееся ожидание, была новая международная телеграмма, прибывшая в мой отель из Москвы:

«VERNULSIA V MOSKVU DELO SDELANO PODROBNOSTI PRI VSTRECHE GDU MIHAEL».

Немного поломав голову над загадочным gdu , я решила, что это, вероятно, должно означать — жду, и пришла в прекрасное расположение духа. Мысль о том, что тебя ждут дома, да еще с новостями, хоть кому поднимет настроение.