Иван Рассадников - Таинственный Хранитель

Инвентаризацию раскуроченного набегом воришек имущества Андрей провёл, надеясь лишь на свою память – никаких описей наличного барахла, понятное дело, в их доме не водилось. И первым неприятным сюрпризом для него стало исчезновение «подарка Кутасова» – листа, извлеченного из хитроумной рамы. Вторым же – пропажа распечатанной на фотопринтере «восстановленной» версии послания из тайника, а также (до кучи) всех «моментальных» фотокопий исходного текста. Наконец, из комнаты бабушки пропали два серебряных кубка, всегда стоявших на видном месте, – единственные по-настоящему ценные вещи у них в квартире, разумеется, после книг. Всё это наводило на весьма невеселые размышления. Было похоже на то, что кубки вообще забрали «для отвода глаз». Хотя, конечно, не было никаких гарантий, что залезшие к ним в квартиру гаврики, работая на заказ, попросту совместили приятное с полезным, прихватив кубки – «подкалымить» дело святое.

Больше вроде бы ничего не пропало. По крайней мере, бабушкино золотишко (два колечка, серьги и брошь), лежавшее на видном месте в хрустальной вазе, осталось нетронутым, DVD- и CD-плееры жуликов тоже не прельстили, да и компьютер со всей периферией остался целёхонек. Грабители явно охотились за его находкой.

Итак, они (с Виктором и Агриппиной) не единственные, кто движется по неверному азимуту догадок к неведомой пока цели. У них появились серьёзные соперники-конкуренты, нацеленные на поиск неизвестно чего – не исключено, весьма ценного. Проникновение в квартиру, да ещё с нападением, говорит о том, что они, во-первых, на верном пути! Во-вторых, опережают соперника хотя бы на один шаг. И, наконец, в-третьих, соперник весьма опасен и, вероятно, не остановится ни перед чем. Из этого следует, что необходимо быть осмотрительнее и проявлять повышенную осторожность, а также – то, за чем идёт охота, в чьих-то глазах имеет чрезвычайно высокую стоимость.

Значит, бабушка пострадала из-за него. Андрей почувствовал укол нечистой совести, но сразу отбросил такого рода рефлексии, ведь ввязавшись в игру, он уже сделал выбор, и было бы высшей глупостью отказаться от участия теперь, когда ему брошен вызов – и какой наглый вызов! На смену шёпоту нечистой совести шла кипучая энергия ярости – это как в бою. И, разумеется, установка «ни шагу назад!» не отменяет военной хитрости и не противоречит ей – Андрей чувствовал себя уверенно, и всё его внутреннее волнение теперь было азартом воина, умелого и смелого бойца.

Сейчас мы опережаем противника на два шага, размышлял Андрей. Ну, на два с половиной – потому что им только еще предстоит разгадать первую загадку. То есть у нас имеется определенное преимущество. Но и у них перед нами тоже есть преимущество: они знают, с кем имеют дело, а мы – нет. Им известно кто я, где я живу и, похоже, даже чем занимаюсь, – в то время как я могу лишь догадки строить на их счет!..

Но если пораскинуть мозгами, кто за последнюю неделю пересекался со мной в сфере, так сказать, непознанного? Кто мог догадаться о чем-то или же напасть на какую-то роковую тайну восемнадцатого века?.. Он задумался. Ну, Витьку и Агриппину отметаем сразу! Остаётся… остаётся… вернее, остаются – Фридрих фон Берг и Сигурд Юльевич. Неужели Сигурд? Нет, он на такое не способен, слишком интеллигентен, чтобы нанимать грабителей. А вот за Фридриха я бы не поручился… Этот на все пойдет, если ему понадобится. Есть, есть у него двойное дно! Кажется, за мной и следить-то начали сразу после того, как у меня состоялись с этим чокнутым профессором две презанятные беседы. Хотя имя, регалии и учёная степень у него, по всей вероятности, подлинные…

Андрей уснул перед самым рассветом, когда звёздные поля в горних высях заволокли серые дождевые тучи с Финского, словно на живое лицо кто-то по ошибке накинул креповое покрывало небытия. Он спал, а рассветный дождь моросил, и рассвет пробивался робко – потайной, локальный, скорее похожий на случайную январскую полынью, чем на апрельский буйный ледолом.

Неизвестно было, что за протокол составил вчерашний лейтенант, несомненно одно – показания Андрея, без которых практическая ценность следствия стремилась к нулю, рано или поздно обязательно понадобятся. Так лучше уж рано. Заодно ему хотелось прозондировать точку зрения милиции на происшедшее событие. Поэтому Андрей не стал дожидаться звонков, повесток и «что у них есть ещё там», а просто отправился в отделение, чтобы прояснить ситуацию.