Иван Рассадников - Таинственный Хранитель

– О, не волнуйтесь, – успокоил Андрея Фридрих. – Меня интересуют… Темы, которыми вы владеете. Как я уже убедился. Притом достаточно общие.

– Хроники Павла? Его окружение?

– Да-да, естественно, – кивнул немец. – И бытописание. А ещё… веяния и влияния.

– Вы хотите написать книгу…

– Да-да. Но не совсем такую… Я хочу сказать, не научную…

– А какую тогда?

Фридрих смущённо улыбнулся и произнёс, понизив голос, точно открывая сокровенный свой замысел.

– Исторический бестселлер. Как Фейхтвангер. Или Дрюон. Давно думаю об этом, всё не знаю, как подступиться, откуда начать. С юности кроме научных трудов, статей и докладов ничего не писал, но чем явственней дуновение старости, тем сильнее меня обуревает желание открыть себя другого. Этим я как бы создам себе двойника.

– Понимаю. Но почему Павел?

– Не знаю, – пожал плечами Фридрих, и жест этот был настолько естественным, что у Андрея не осталось ни грамма былой настороженности к собеседнику.

– Помогу, конечно помогу. А сюжет?

– Сюжет я пока что тоже не знаю. Но основным героем станет Кутасов – Павел слишком заезженная фигура.

– Тем не менее, загадочная. Заездили её домыслами и мифами, а вовсе не фактами.

– Почему? Фактология известна. Зайдите в любой поисковик – в Интернете полно биографических данных.

Теперь Андрей был уверен – совпадение его мистикоисторических опытов с появлением профессора с той же темой в загашнике – если не просто совпадение, то по крайней мере, знак, явленный ему одному, Фридрих не соперник ему, не враг и даже представления не имеет о том, в каком виде приглянувшийся ему сановник гуляет по тёмным коридорам дворца.

Может даже, – подумал Андрей, – Фридрих поможет мне найти разгадку, хотя не стоит так уж на это рассчитывать.

– Ваша специальность – история? – спросил Андрей, и ему подумалось: видимо, профессор почувствовал в нём учёного, родственную натуру, – чем не причина проявить вежливую заботу (по возможности тактично) и завоевать расположение коллеги. Фридрих, словно прочитав его мысль, поспешил подтвердить оба предположения.

– Да. Вы могли заметить это по моим вопросам там, в галерее. А по вашим ответам я понял, что вы тоже учёный, хотя и не столь побитый молью, как я. Вы талантливы и преданы науке, не сочтите за лесть. Мы, люди науки, всё меньше напоминаем воинов, всё больше походим на бюргеров. Два профессора-археолога битый час обсуждают электробритвы и телефоны, сравнивают цены на «Бош» и «Сименс» в Германии, России и Финляндии, их память похожа на прейскурант. Мне неприятно это наблюдать. Говорить об экспозициях и интерьерах, об особенностях архитектуры и о том, где находилась чья спальня, а где чей кабинет, я тоже не могу. Учёного другое волнует – механика исторического процесса, пружины его, скрытые в тёмных лабиринтах за кулисами сцены. И вас, чувствую, они интересуют прежде всего остального, потому что вы скорее воин, а не бюргер.

– Где вы успели побывать? Третий день уже в Петербурге, так ведь? – спросил Андрей, внутренне польщённый тем, что Фридрих признал в нём учёного-воина, именно эта роль была его идеалом исследователя, искателя.

– Вчера в Русском музее говорил с прелестным молодым гидом… Эта фрау, или фройляйн… Показала мне, где висят картины хорошие, интересные, а где вторичные.

– Ну-у-у, – протянул Андрей. – Ваши с фройляйн вкусы могли не совпасть.

– Мне понравился Суриков, я впервые видел его работы. «Завоевание Сибири Ермаком» особенно впечатлила меня. – Вспоминая, Фридрих внутренне распалялся. – Казаки! Сила, покорившая Евразию до Тихого Океана…

– Да. Ермак был первой ласточкой…

– Вот-вот! Фройляйн сказала так же. Потом назвала другие имена. Постойте… – он сделал усилие, вспоминая. – Хабар…

– Хабаров, да, – подтвердил Андрей.

– Я и не знал, что город Хабаровск назван в чью-то честь. Как историк, я всегда занимался другими вопросами. А тут – маленькое личное открытие в смежной области… Да не глядите на меня так! Про поход Ермака, разгром Кучума я, конечно, знал и раньше. Но дальнейшее продвижение русских на Дальний Восток – семнадцатый век – как-то упустил.

– А чем вы занимаетесь как историк? – осторожно спросил Андрей.

– Я? Какой темой? Специализация? Занимаюсь легендами языческого, дохристианского Севера. Севера Европы, – уточнил Фридрих. – Областей, где римские завоевания не поколебали уклада жизни, либо римляне и вовсе не добрались туда.

– Скандинавия, например? Викинги?