Иван Рассадников - Таинственный Хранитель

Андрей тоже посмотрел на часы: половина первого. Ну, что ж, у него есть ещё целых два с половиной часа! И он постарался снова настроиться на нужную рабочую волну.

Время пролетело незаметно, и когда в дверь заглянула пожилая секретарша Бориса Львовича в весьма возбужденном состоянии и, задыхаясь, прошептала: «Они прибыли…» – Андрей уставился на нее в недоумении, но тотчас догадался, о ком идет речь, и с сожалением выключил компьютер: ничего не поделаешь, хорошее отношение Бориса Львовича стоило полутора часов личного времени.

В обширном кабинете главного хранителя за длинным овальным столом сидели пятеро незнакомцев (среди них две женщины) и пили кофе.

– А вот и он, – радостно возвестил Борис Львович и продолжал уже по-английски. – Рекомендую – Андрей Иванович! Один из наших талантливых научных работников. Сейчас он трудится над диссертацией по интерьерам гатчинского дворца. Андрей Иванович покажет вам наш музей, расскажет о научной работе и ответит на все вопросы. – Может, кофе, Андрей Иванович? – снова перешел он на русский.

Андрей отрицательно качнул головой.

– Ну, тогда – прошу, – и Борис Львович широким жестом пригласил делегацию на выход и даже соизволил немного проводить, а затем незаметно затерялся в бесчисленных переходах.

Осматривая восстановленные из руин залы гатчинского дворца, немцы задавали Андрею профессиональные вопросы, по каким критериям реставраторы восстанавливают утраченное, существуют ли описания и фотографии уничтоженных в войну интерьеров, или же это сплошной новодел, и прочее и прочее. Он привычно отвечал на все вопросы, улыбался, поблагодарил, когда кто-то похвалил его «берлинский» выговор, рассказывал старинные анекдоты из жизни царственных обитателей дворца. В общем, все шло как обычно. Хотя, пожалуй, не всё. Один из членов делегации, Фридрих, фамилию которого Андрей сначала не расслышал, потом пропустил мимо ушей, и лишь с третьего раза она отложилась в его голове – фон Берг – профессор из Дрездена, произвел на гида поневоле несколько странное и поначалу неприятное впечатление. Причем, Андрей не мог бы даже в точности определить, чем ему не показался этот Фридрих: профессор как профессор, в музейном деле явно сведущ, вопросы задает точные и профессиональные, но что-то в нём было не то, как-то не слишком внимательно он выслушивал обстоятельные ответы Андрея на задаваемые им же самим вопросы. И вообще, какой-то он скользкий что ли, этот Фридрих, подумалось Андрею. По-возможности незаметно он стал присматриваться к неприятному субъекту: лет пятидесяти, практически седой, очень подтянутый, вероятно, занимается каким-то спортом и следит за фигурой. Не исключено, что когда-то был профессиональным военным – выправка сохранилась. Странно, чего это я к нему привязался? Спросил он себя. Никаких серьёзных причин для антипатии к нему у меня нет. Впрочем, так бывает, – не понравится человек на уровне подсознания, и начинаешь накручивать… Наверно события последних дней подействовали на меня не лучшим образом.

Когда гости, наконец, добралась до картинной галереи, они уже явно были утомлены и не проявляли особого интереса к действительно довольно ценным работам старых живописцев. Все, за исключением Фридриха, который, едва они оказались в галерее, тотчас принялся допытываться, есть ли в данной коллекции портрет графа Кутасова, чем насторожил Андрея и заставил его внутренне напрячься.

– Разумеется, портрет графа у нас имеется, – после небольшой паузы ответил он как можно равнодушнее.

Они направились к висевшему на стене полотну. Фридрих казался взволнованным. Он то подходил к портрету почти вплотную, то отступал от него на несколько шагов, словно стараясь разглядеть в изображенном художником два века тому назад человеке нечто, недоступное другим.

– Знаете, дорогой коллега, меня чрезвычайно занимает этот исторический персонаж, – наконец, пояснил он Андрею. – Вообще Павловское время и конкретно именно этот его фаворит. Удивительный человек был – поднялся из самых низов и стал самым доверенным лицом императора Павла, который, как известно, обладал весьма непростым характером!

– Да, личность, без сомнения, интересная, – отозвался Андрей, наблюдая за оживившимся профессором.

– Я даже решил написать о нём книгу, – продолжал между тем тот, – так что в настоящее время собираю материал, разыскиваю всё, что о нем известно.

– Как ни странно, о Кутасове мало что известно, – сказал Андрей. – Он не любил быть на виду.