Элис Клэр - Лунный лик Фортуны

Увеличение доходов было единственной целью Ричарда. Его новое королевство, которое он едва знал, было для него не более чем огромным банком, в котором, по счастью, на его счету оказалась хорошая сумма. Так или иначе, его требования были приемлемыми для подданных, а разделяло ли большинство из них фанатичное убеждение короля, что Святая земля должна быть вырвана из рук неверных, было ему глубоко безразлично. Важнейшим делом для него было добыть как можно больше денег, и как можно быстрее; однажды он пошутил, что продал бы Лондон, если бы нашел покупателя.

Многие не поняли, что это шутка.

В эти лихорадочные дни нового правления создавалось впечатление, что все выставлено на продажу. Даже цвет страны – знающие и преданные советники Генриха – не был освобожден от поборов, их заставили платить, и очень немалые деньги, за сомнительную привилегию испытывать на себе благосклонность нового короля. Должностных лиц, находившихся ниже на социальной лестнице, сбрасывали с постов, расчищая место для тех, кто заплатит за свое назначение. В стране с иронией поговаривали, что все, для кого деньги были тяжелым бременем, теперь освобождены от него. На этом невероятном, раскинувшемся по всей стране рынке было вполне возможно приобрести привилегии, титулы лордов, графов и шерифов, замки и даже города. Такова человеческая природа: появилось множество людей, более чем готовых быстро подняться, опираясь на свое богатство, вместо того чтобы идти благородным, но трудным путем, опираясь на свое достоинство.

Ричард осуществил свою ближайшую цель: деньги текли на нужды крестового похода, как великая Темза – через новую столицу.

Но какой ценой?

Жосс Аквинский по всем правилам доложил королю о смертях в аббатстве Хокенли, хотя король, по вполне понятным причинам, похоже, не помнил, кто такой Жосс и о чем он говорит. Жосс застал его в середине августа, когда, только что прибыв в свое королевство, Ричард вновь знакомился со страной и людьми, которых не видел с раннего детства.

– Хокенли? – переспросил он, когда Жосс наконец сумел протиснуться через толпу людей, жаждущих внимания короля. – Хокенли? Мертвая монахиня?

Жосс напомнил ему некоторые наиболее важные факты. Он говорил, опустившись на колено, склонив голову в знак уважения, и… – его слова потонули в гуле голосов, раздававшихся повсюду. Странствующий двор Ричарда обустраивался в своем новом обиталище с обычной шумной суматохой.

Жосс почувствовал, как сильные руки схватили его за плечи. Король рывком поднял его на ноги.

– Встань, муж мой, и говори так, чтобы я мог тебя слышать! – зарычал он нетерпеливо. – Что там еще насчет освобожденных из тюрем убийц?

Жосс пересказал все сначала, и на этот раз до короля дошло.

– Ах, да, полное женщин аббатство, где был найден чудодейственный источник! – воскликнул он. – В самом деле, сэр Джон…

– Жосс, – пробормотал Жосс.

– …Кажется, припоминаю, что… – Ричард грозно воззрился на Жосса, словно пытаясь выудить из него побольше информации.

Как раз в этот момент главный советник Ричарда Уильям де Лоншан проскользнул к королю и, стоя на цыпочках, так как был на добрую голову ниже своего повелителя, начал настойчиво и тихо говорить что-то ему на ухо.

Жосс ждал, что король прогонит Лоншана, посоветовав дождаться своей очереди. Двор уже роптал насчет привилегированного положения Лоншана, которого, как говорили, король хочет назначить лордом-канцлером. А ведь этот человек был сыном беглых крепостных!

Однако Ричард не прогнал его. Вместо этого взмахом царственной руки он прогнал Жосса.

Уходя прочь, слишком раздраженный, чтобы выказывать подобающее уважение, Жосс удивился, когда, уже у выхода, почувствовал на своем плече чью-то руку.

Перед ним стоял Уильям де Лоншан.

– Я знаю, по какому делу вы здесь находитесь, Жосс Аквинский, – сказал он негромко. – Я прослежу, чтобы король услышал о вашем успехе.

Жосс намеревался ответить, что справится сам, без чьей-либо помощи, но внезапно передумал.

В самом деле, разве от него убудет, если он получит поддержку человека, который вскоре станет лордом-канцлером? Нет! Едва ли!

Ну и что из того, что этот человек не отличался благородным происхождением? Глядя на него сверху вниз, Жосс должен был признать, что Лоншан не выглядел как достойный кандидат на столь высокую должность. Тем не менее, справедливо рассудил он, если любой человек проследит свою родословную достаточно далеко, он вполне может найти крестьянские корни.