Элис Клэр - Лунный лик Фортуны

– Как там сэр Алард? – спросила Элевайз.

– Умирает, – ответил Жосс. – Чахнет от гнили в легких. Боюсь, что долго он не протянет.

– Раз обе его дочери мертвы, не осталось никого, кому он мог бы оставить свое состояние.

Аббатиса тут же одернула себя: не следовало сразу переходить к практическим делам, надо было сказать хотя бы несколько слов о несчастном больном старике, чьи страдания неизмеримо увеличились с новой тяжелой утратой, уделить пусть минутку короткой, сочувственной молитве.

Однако Жосс ничего не заметил.

– Я собирался спросить вас, – продолжил он, – заходил ли когда-нибудь разговор о том, что сэр Алард может завещать деньги аббатству? Я понимаю, что было приданое, и все же интересно знать, не намеревался ли он заручиться благосклонностью небес, щедро одарив монастырь?

– Конечно, сэр Алард обеспечил Гуннору приданым, но со стороны могло возникнуть ощущение, что он это сделал крайне неохотно.

Аббатиса вспомнила сцену, которая произошла именно здесь, в ее комнате. Тогда, год назад, сэр Алард выглядел тяжело больным, настолько больным, что Элевайз подумала, разумно ли было с его стороны предпринять столь трудное путешествие. Однако он был не из тех людей, к кому аббатиса могла обратиться с подобными словами, даже если бы ей подвернулась такая возможность. Сэр Алард с трудом вошел в комнату, опираясь на массивную палку и тетю Гунноры, швырнул на стол небольшой мешочек монет, пожелал Элевайз и ее монахиням успехов с Гуннорой и тяжело зашагал прочь.

– Нет, о завещании и слова сказано не было. – На секунду аббатиса задумалась. – Полагаю, такое вообще не могло произойти. Особенно если учесть, что, скончавшись, его дочь перестала принадлежать нашей общине.

– То есть его не назовешь человеком, способным на щедрый жест? – заметил Жосс.

Элевайз поколебалась, не желая говорить плохо об умирающем человеке. Но в словах Жосса была правда. И, кроме того, аббатиса не склонна была считать, что мнение Жосса о ней изменится, если она выскажет все начистоту.

– Именно таким было мое впечатление.

– Хм… – Жосс нахмурился.

Элевайз спокойно ждала, понимая, что рано или поздно он поделится с ней своими мыслями.

– Похоже на то, что поместье и деньги скоро перейдут к племяннице, – наконец произнес Жосс. – У нее новый муж, молодой повеса, который, как мне кажется, будет только рад прибрать к рукам состояние дяди своей жены.

– Вы повстречались с ними?

– Нет. Племянница, как мне сказали, живет у мужниной родни, Где-то по пути к Гастингсу. Однако я видел его самого. Мужа. – Жосс хмыкнул. – Не могу сказать, что был так уж сильно впечатлен.

– Вы не считаете, – задумчиво проговорила Элевайз, – что для племянницы, которая вот-вот унаследует поместье дяди, несколько бессердечно не быть с ним рядом, когда он умирает?

– Вот именно! – горячо поддержал ее Жосс. – На мой взгляд, самое меньшее, что она могла бы сделать, – это выказать хоть какое-то уважение, даже если она не в силах проливать искренние слезы сочувствия.

Элевайз уже собиралась расспросить Жосса о том, какое впечатление произвела на него семья Гунноры и что происходит в поместье, но тут она вспомнила о более срочном деле.

– Я бы не хотела прерывать вас, сэр Жосс, но я вызвала сюда Элверу, чтобы вы могли с ней поговорить.

Несколько секунд Жосс смотрел на нее непонимающе, а затем воскликнул:

– Ну конечно же! Новенькая юница, одна из подруг Гунноры.

– Вы обмолвились как-то, что хотели бы ее увидеть.

– Да, действительно. – Он улыбнулся. – Благодарю вас, аббатиса.

– Но до ее прихода я должна сообщить вам, что последнее время Элвера ведет себя странно.

– Странно?

– Она подавлена, очень бледна, глаза воспалены, будто она совсем не спит.

– Да, я и сам заметил, глаза у нее красные.

«В самом деле? – подумала Элевайз. – Никогда, ни на одно мгновение я не должна забывать, как вы наблюдательны, Жосс Аквинский».

– Думаете, она огорчена из-за подруги? – спросил он.

– Возможно. Я сказала себе, что это наиболее вероятное объяснение.

– И тем не менее себя вы не убедили. – Снова улыбка. – Почему же, аббатиса?

– Потому что ее переживания, сэр Жосс, начались лишь после того, как здесь появились вы.

Их взгляды встретились, и аббатиса поняла, что они думают об одном и том же.

– Значит, не убийство так опечалило ее, а его расследование, – тихо проговорил Жосс.

– Именно так.

В этот момент послышался звук приближающихся шагов, и тут же в дверь постучали.