Элис Клэр - Лунный лик Фортуны

Да. Объяснение звучало убедительно. Впрочем, из уст столь наблюдательной женщины иного и не могло прозвучать.

– Бедная Гуннора, – пробормотал он.

– Бедная? – Матильда склонила голову набок, словно размышляя. – Да уж. Погибнуть от руки убийцы… Но, сэр, если бы она вышла замуж за лорда Брайса, то вполне могла бы умереть так же, как ее сестра. Получается, что Диллиан умерла вместо нее.

А это, подумал Жосс, увидев, как лицо старой женщины вспыхнуло гневом, было, по мнению Матильды, непростительно.

– Как умерла Диллиан? – спросил он.

Если Матильда и удивилась, что Жосс не знает этого, то не подала виду.

– Они, то есть Диллиан и Брайс, опять ругались, – тихо сказала женщина. – Они всегда ругались. Ну, начал-то, конечно, он…

Матильда коротко взглянула на Жосса, будто прикидывая, как он отнесется к тому, что служанка хулит своего хозяина. Жосс ободряюще улыбнулся.

– Мне неловко говорить об этом, – осмелев, продолжила она, явно не желая, чтобы «неловкость» помешала ее рассказу, – только Диллиан совсем изменилась, когда вышла за него замуж. У хозяина-то нрав крутой, он всегда делает то, что ему хочется. Такой уж он человек, привык, что ему все подчиняются. К тому же он намного старше Диллиан. Хозяин думал, стоит лишь ему сказать «Прыгай!» – и она будет прыгать. Ее настроения его не интересовали, он их в грош не ставил. Поначалу-то Диллиан ладила с хозяином, прямо-таки изо всех сил старалась угодить ему. Не подумайте, сэр, я правда считаю, что она любила его, по крайности, думала, что любит, а это, по сути, сводится к одному и тому же. Но он ей ни в чем не потакал – все уступки и примирения шли только от нее. И вот, когда Диллиан начала прекословить хозяину, тут все и началось. – Еще один вздох. – Диллиан была потрясена, когда поняла, что он собой представляет. А когда она переменилась, это потрясло и хозяина. Началось с ругани, а потом он принялся колотить ее. Сколько раз я лечила порезы и синяки моей бедной девочки! И еще, – Матильда быстро огляделась, желая убедиться, что они действительно одни, – он стал брать ее силой. Ну, вы понимаете. – Жосс опасался, что понимает это слишком хорошо. – Он хотел ребенка, хотел и все. Сына. А бедняжке Диллиан… нет, ей тоже хотелось ребенка, ей не хотелось того, от чего дети рождаются, во всяком случае, с ним. Вот из-за этого они и поссорились в то утро. Она выбежала из спальни в одном покрывале, прямо в нем и выбежала, повсюду клочья ее волос, на бледных щеках следы его ладоней, там, где он хлестал ее по лицу, она кричит: «Я не останусь здесь с тобой! Я тебя ненавижу!» Скатывается по ступенькам во двор, и тут, как назло, первая лошадь, которую она видит, – это конь хозяина, он так и стоит там, где встал, когда сэр Брайс вернулся с утренней прогулки. Хозяин вставал очень рано, сэр, он любил ездить верхом по утрам. Когда возвращался – завтракал, а затем поднимался к Диллиан…

– Понимаю.

– Диллиан подводит коня хозяина к посадочной колоде, закидывает голую ногу ему на спину, хватает поводья и колотит его по брюху своими острыми маленькими пятками. Ну, ясное дело, конь стоит там себе, размышляет, позволю сказать, о своих конских делах, предвкушает, что скоро ему дадут поесть, и вдруг какая-то вопящая малютка начинает его колошматить. Конечно, ему это не нравится. Он задирает голову, пытается брыкаться, затем мчится к воротам, но там не останавливается и несется дальше. Диллиан удерживалась на нем до ближайшей канавы, сэр. Он-то, конечно, перепрыгнул, а вот она свалилась.

Печальный голос Матильды умолк. Жосс ясно представил себе происшедшее, увидел маленькую фигурку в покрывале, увидел маленькие ноги, пытающиеся обхватить бока коня, слишком большого и сильного для всадницы.

– Она… Все произошло быстро? – спросил он. Ему показалось очень важным убедиться, что Диллиан не мучилась.

– Да. Как говорят, в мгновение ока. Она сломала себе шею. Ее, бедную, принесли домой на носилках. Положили прямо здесь, у очага.

Жосс посмотрел туда, куда показывала Матильда.

– А Брайс? Как он воспринял это?

– Поначалу рассердился. Вопил насчет ее глупости, а когда до него дошло, что она умерла, впал в отчаяние. Он хороший человек, сэр, по-своему, конечно, но совсем неплохой, – сказала Матильда искренне, повторив, даже не подозревая об этом, слова Уилла об Аларде. – Он вспыльчив, как и все в его семье, думает о своих нуждах гораздо больше, чем о чьих-нибудь еще, ну так что? Вы мне покажите человека, который был бы устроен по-другому!