Юрий Бурносов - Два квадрата

– Вам виднее, – безразлично заметил Бофранк, садясь. – Зачем же позвали меня, ничтожного?

– Ничтожным вы быть не можете, прима-конестабль, – сказал Броньолус. – Я хотел переговорить о нашем скорбном деле. И вначале хочу кое-что пояснить. Усвойте, прима-конестабль: сегодня сила здесь – это я. На мне лежит благая и великая миссия – вернуть величие миссерихордии.

– Любым путем?

– Любым путем. Я найду виновных, пусть даже они не будут виновны. Хотя кто не виновен перед богом? Это даже не грех, прима-конестабль, тем более для меня, посвятившего жизнь борению со злом. Как ни противно вам такое стечение обстоятельств, вы бессильны. Смиритесь. Если вы поможете мне – я найду возможность отблагодарить. Ваше слово стоит многого, и… – Грейсфрате осекся, бросив короткий взгляд на лицо Бофранка. – Что ж, если вы не стремитесь помочь, то не беритесь и вредить. Я не потерплю вашего участия в делах в той мере, что сможет мне помешать.

– Бьюсь об заклад, вы уже определили виновных, – криво улыбнулся Бофранк.

– Вы правы, – кивнул Броньолус. – Я выбрал их: ничтожных, глупых людей, которые никогда не в силах будут осознать то благо, что принесут своей смертью. Предвижу еще один ваш вопрос и скажу сразу: страшные убийства, что произошли здесь, никем не подстроены, и я не знаю, кто же истинный убийца. Да и надо ли?

– Так дайте мне время.

– Я говорю: надо ли знать?! Допустим, вы найдете злодея или злодеев. Неделю ли, месяц спустя – кара настигнет их. Но можем ли мы сегодня понять, кто это будет и чем руководствовался он, неся смерть? Простолюдин или знатный поселянин? Мерзкий язычник или верный раб истинной церкви? Могут быть вопросы, прима-конестабль, могут быть вопросы. А я – я сделаю из событий в поселке легенду, которая обессмертит мое имя.

– Вы опасны, – сказал Бофранк с омерзением. – Я вынужден буду доложить герцогу.

– Вы смогли бы это сделать, будь вы в столице. – Броньолус сидел с таким же спокойным лицом, как и прежде, но глаза его не могли не сдержать радости. – Но вы, к несчастью, здесь. А на сегодня власть здесь – это я. Сила – это я.

– Я полагаю, вы ошиблись.

Грейсфрате перевел взгляд с лица конестабля на пистолет, который тот извлек из-под одежды и держал теперь в руке.

– О! Вы намерены стрелять в меня?

– Я не остановлюсь перед этим, хотя буду стараться обойтись без огня.

– Теперь я и подавно вижу, что в соратники вас не заполучить. Тимманс был прав.

– Кто в коридоре? – не слушая более Броньолуса, спросил конестабль. – Прикажите им убраться.

– У вас только один выстрел. Или два? А вы помните, сколько со мной прибыло человек? Да и любой здешний житель скорее со мной, нежели с вами. Поэтому положите свой пистолет.

Бофранк лихорадочно продумал возможные варианты развития положения. Забаррикадироваться в комнате и, угрожая жизни Броньолуса, потребовать послать гонца в столицу? Но как продержаться столько времени без сна, путь ведь неблизкий… Убить грейсфрате и обвинить его в измене и ереси? Но кто поверит?

– Вы омерзительны, грейсфрате. Вам лучше убить меня – вернувшись в столицу, я обо всем доложу герцогу. Вас повесят.

– Убить? Нет-нет, я не так жесток. Более того, фрате Тимманс уже отправился с письмом к известным мне лицам, которые и решат вашу судьбу. Что же до возвращения, то оно предстоит вам не скоро. Вы же знаток законов, посему вам ведомо, что на всех допросах, судах и прочих актах миссерихордии в отсутствие коронного судьи обязан быть чиновник от герцога. Ближе вас никого нет, так не погнушайтесь же принять участие в наших делах.

– Вы серьезно?

– Отчего же нет, мой дорогой хире конестабль? Отчего нет? Я не требую от вас подписывать обвинительное заключение, я даже позволю вам изложить там свое несогласие. Видите, я чту законы.

– Я не желаю присутствовать на допросах. Я видел допросы и знаю, что они на деле.

– Однако придется. Я велю приводить вас на допрос против вашей воли. Помните, хире Бофранк, вы у меня в руках. Не я у вас. Так что вы скажете?

– Не думаю, что зрелище герцогского чиновника, связанного или закованного в железо, обрадует здешних жителей. А своими ногами на допросы и суд я не приду.

– Вы неосмотрительны, – покачал головой Броньолус. – Не вижу другого выхода, как поместить вас под стражу. Уверяю, условия содержания будут самые приятные.

– На этом и остановимся. Ничего более я от вас слышать не желаю.

– Ничего более от меня слышать вам и не нужно, – сказал грейсфрате и тихонько засмеялся. – Да… Мне сообщили, что в юности вы перенесли интересное приключение с неким Волтцем Вейтлем, сыном печатника. Полагаю, сия тайна и должна оставаться тайною, не так ли?