Александр Арсаньев - Третье дело Карозиных

Сульский и Катя взглянули на Федорова, но по выражению его лица поняли, что этим человеком был наверняка не он, а маленький и суетливый Артюшкин.

– Вот, а Михаил через три недели и приходит к нам и говорит: так, мол, и так, братцы, писал я своей родственнице, вам, то есть, госпожа Ковалева, в Рязань, имение у них там богатое, вот написал да и попросил денег. А она возьми да и вышли. Только сегодня получил. И показывает он нам эти деньжищи-то, которых мы отродясь и не видали в глаза, – Пивоваров покачал головой, припоминая, видно, «такие деньжищи». – Так что спасибо вам, госпожа Ковалева, – он повернулся к Кате и, подошедши к ней, опустился на одно колено. – Не знаю, как вас по имени-отчеству, но только вы тогда нас спасли и мы перед вами в неоплатном долгу. И как вам отплатить, тоже не знаю!

– Да что вы, ничего не надо, – Катя улыбнулась. – Ничего не надо и, пожалуйста, не считайте, что вы мне что-то должны. Нужно помогать близким. Мишель был в ужасном положении, а он мне близкий человек, хоть и дальний родственник, – Катя попыталась пошутить. – Ну, а вы его друзья, так что…

– Друзья, – вдруг горько проговорил Федоров. – Э, нет, вы, госпожа Ковалева, ошибаетесь. Мы ему так, извиняюсь, собутыльники, а друзья у него другие… были… И кто они такие… – Федоров поморщился и пожал плечами. – Только вот что я вам скажу, это не иначе как они и виноваты, а может, даже это они его…

– Брось ты, Федоров, – перебил его Пивоваров.

– А что, хочешь сказать, они не способны на такое были?!

– Мы их не знаем и не видели, – возразил Пивоваров, поднимаясь с колена.

– Зато мы Мишку видели! – не сдавался Федоров. – Видели, какой он был до того, как с ними связался, и каким после стал!

Катя все-таки взглянула на Сульского, но его лицо сейчас ровным счетом ничего не выражало, он только спросил, уточняя:

– Когда это было? Деньги вы когда проиграли? – и посмотрел на Пивоварова.

– Да прошлым летом, – Пивоваров глянул на Катю, ища подтверждения. – И как раз после этого-то случая и нашел себе Мишка другую компанию.

– Понятно, – протянул Сульский.

А студенты между тем замолчали, не глядя друг на друга. Оба они были хмурыми, оба, по всей видимости, испытывали неловкость.

– Еще что-нибудь? – через некоторое время спросил Пивоваров, бросив на Катю взгляд исподлобья.

– Нет, спасибо, – выдавила из себя она. – О похоронах я позабочусь, – и встала со стульчика.

– Вы уж извините, что все вот так, – все сильней хмурясь, добавил Пивоваров, поднимаясь следом за ней.

– Нет-нет, это вы нас извините, – мягко улыбнулась Катя.

– Ну, если мы чего-то не то сказали… Так вы уж извините, – снова промолвил Пивоваров.

– Спасибо, что поговорили с нами, – Катя протянула ему свою ручку в лайковой перчатке для рукопожатия.

– Вы удивительная женщина, – вздохнув и осторожно прикоснувшись к ее пальчикам в темно-линей лайке своей большой и не слишком чистой рукой, заключил Пивоваров.

– До свидания, – сказала Катя уже в дверях и пока спускалась и выходила из общежития, она молчала, не глядела на Сульского и заметно была расстроена.

Зато когда сели в экипаж, Катя посмотрела на Алексея Петровича решительно и выговорила ему:

– Отчего вы это молчали все время? Ничем мне не помогли?

– А разве вам была нужна чья-то помощь? – с учтивым поклоном и легкой улыбкой переспросил Сульский. – Вы великолепно справились с ролью, Катерина Дмитриевна. И Пивоваров прав, вы действительно удивительная женщина.

Катя вздохнула и слегка поджала губки.

– Но вы слышали, что говорили эти люди? – через некоторое время снова подала она голос. – Значит, они полагают, что те самые друзья Соколова вполне были способны на убийство.

– Да, но чем они все-таки занимались? – задумавшись, спросил Сульский. – Что там, мистика или политика? Это нам, увы, не известно.

– Зато известно кое-что другое, – в тон ему откликнулась Катя. – Например, то, что к появлению денег у Соколова прошлым летом, да еще такой крупной суммы, причастен не кто иной, как Ковалев. А из этого вполне можно заключить, что это все-таки Соколов подделал векселя и подменил их, за что и получил полторы тысячи, может, даже две.

– Вы так считаете? – Сульский посмотрел на Катю сбоку.

– Я думаю, что это более чем вероятно, – со вздохом заключила она. – Иначе в разговоре просто не всплыла бы рязанская госпожа Ковалева, дальняя родственница и щедрая душа.

– А что вы скажете, если выяснится, что такая дама и правда существует? – возразил Сульский не потому, что полагал, что Катя заблуждается, а скорее по привычке возражать на услышанное, что практикуется нередко при обсуждении версий.