Александр Арсаньев - Второе дело Карозиных

– Знаете, я с ней останусь, – сказала через какое-то время Катя. – Ей надо отдохнуть. А вы поезжайте. Будет лучше, если она не застанет вас здесь. Я уж ей сама все расскажу, как сумею.

Сергей Юрьевич задержал взгляд на ее лице, но кивнул согласно:

– Вы правы, так будет лучше. Поеду, к утру в Москве уже буду, – но он даже не сделал попытки встать.

– Я записку мужу напишу, – вымолвила Катя. – Вы не завезете?

– Отчего же? – Ковалев погладил подбородок. – Завезу.

– Хорошо, я сейчас. – Катя огляделась в поисках бумаги и увидела на стоящем в углу столе письменный прибор.

Она подошла и села. На столе лежала тонкая пачка почтовой бумаги, Катя взяла один из листков и наскоро набросала:

«Никита! Я сейчас вместе с Варей в гостиничном номере, в городке с названием Т-ск, это по тверской дороге. Все позади. Будет лучше, если ты приедешь за нами. Только, пожалуйста, один. Буду тебя ждать, твоя Катя».

Катя свернула подула на лист и свернула его. Ковалев внимательно наблюдал за ней из своего кресла. Катя подошла к нему и отдала записку.

– Так я могу быть в вас уверена?

– Разве я давал вам повод во мне сомневаться? – он принял записку и посмотрел на Катю как-то даже и откровенно.

– Нет, – ответила она, заставив себя улыбнуться. – Надеюсь, что и впредь не дадите.

– Уверяю, что даже не собираюсь этого делать, – Сергей Юрьевич расслабился и с удовольствием смотрел на Катю.

– Что же, вы едете? – с легкой улыбкой спросила она.

– Что же, вы остаетесь? – с той же интонацией спросил он.

– Остаюсь, – подтвердила она, выдерживая его взгляд.

– Долг требует? – чуть насмешливо уточнил Ковалев и, взяв ее ладонь, погладил своими длинными сильными пальцами.

«Нет, нет, нет, – подумала она. – Нет, Сергей Юрьевич, нет. Этого больше не будет! Я не допущу!» И она улыбнулась, почувствовав вдруг свою над ним власть.

– Долг всегда требует, – Катя смотрела на него сверху вниз.

– Неужели всегда?

– Неужели, – подтвердила она.

– И что же? Я могу хотя бы надеяться?

– Надеяться? – Катя помолчала и, сама не понимая зачем, ответила: – Надеяться можете.

Какое-то мгновение они еще смотрели друг другу в глаза, потом из спальни послышался слабый шум, Катя встрепенулась, глянула в том направлении и прошептала:

– А сейчас уходите! Она не должна вас видеть!

Катя освободила свою руку из его горячей ладони и поспешила в спальню. Варя проснулась, она стояла у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу.

– Варенька? – Катя подошла к подруге и погладила ее плечо. – Отчего ты проснулась? Зачем встала? Пойдем в постель, ты простудишься.

– Катя, – глухо проговорила Варя, – ты мне скажи, мне это не приснилось? Нет?

– Нет, – вздохнула Катерина Дмитриевна. – К сожалению, не приснилось.

– Значит, его… – Варя сглотнула, – больше нет?

– Нет, – тихо подтвердила Катенька.

– Катя, – Варя, очевидно сделала над собой усилие, но все-таки продолжила, – а ты меня не презираешь?

– Глупая моя, – с нежностью промолвила Катерина Дмитриевна и повернула Варю к себе, чтобы обнять. – Я люблю тебя, я ни минуты тебя не переставала любить. И я ни минуты тебя не презирала.

– Катя, знаешь, слез нет. Хочу плакать, а слезы кончились.

– Пойдем в постель, – поманила Катенька. – Не хочу, чтобы ты заболела.

Варя позволила себя снова уложить, Катя прилегла рядом.

– Катя, я тебе рассказать хочу.

– Что рассказать? – Катерина Дмитриевна предпочла бы, чтобы Варенька уснула, волнуясь, как отразится на ее здоровье пережитое потрясение.

– Все, Катя, – Варя устроилась поудобнее и посмотрела в глаза подруге. – Можно я тебе все расскажу, Катя?

– Стоит ли сейчас?

– Да, – кивнула Варя. – Я хочу все это вспомнить еще раз. Я хочу все это рассказать. Может, тогда мне будет не так больно. Может, тогда я смогу… смогу вернуться, понимаешь? А ты мне потом тоже расскажешь про него. Только сначала я, я сама. Да, Катя?

– Хорошо, – согласилась Катерина Дмитриевна. – Может, так оно и лучше будет…

Часть этой истории известна не только Катеньке Карозиной. Однако мы возьмем на себя смелость и расскажем ее полностью, так, как и было на самом деле. Добавим только, что то, что узнала Катенька в ту ночь, произвело на не большое впечатление. Вот вся история знакомства и история этого roman intime, обратившегося такой трагедией. Катерина Дмитриевна так и видела перед собою сцены, которые описывала Варенька…

Как уже известно читателю, Варенька Чернигова росла в деревне до шестнадцати лет совершенно безвыездно, если не считать поездок к ближайшим соседям, чьи имения были расположены в том же N-ком уезде, а так же к родным в сам N-ск. Ребенком Варенька очень любила природу, – впрочем, эта ее страсть до сих пор еще жила в ней, – любила прогулки по саду, любила свой маленький цветник, устроенный в одном из дальних уголков, любила птичек, да и вообще животных. Росла она девочкой незлобливой и послушной, да к тому же хорошенькой невероятно. Мало было в N-cком уезде людей, видевших Вареньку и оставшихся к ней равнодушными. Несмотря на то, что Черниговы были отнюдь не богаты, породнится с ними хотели бы многие семейства, где, разумеется, имелись подходящие женихи. Но, впрочем, вам это все уже и так известно. Перейдем же к самой истории.