Александр Арсаньев - Второе дело Карозиных

Визитеры – мужчины и молодые люди – долго не задерживались, визиты длились не более десяти минут, но кое-кто из наиболее близких дому оставался, тогда Катя провожала гостей в столовую и потчевала от всей души. К полудню приехал отец Владимир и, отслужив небольшой молебен, тоже остался перекусить.

Катя с удовольствием принимала всех и только изредка вздыхала, скучая по сестре и племяннику, живущим в деревне. Даже ее зять, Виктор Семенович Аверин, вынужденный жить зимой в Москве, на этот раз не выдержал долгой разлуки с семьей и уехал к жене и сыну еще неделю назад. Катя получила от сестры письмо, в котором та уверяла, что здоровье отца заметно поправилось, поздравляла супругов с Рождеством и сообщала, что Виктор Семенович приедет на Святках и привезет им кое-какие подарки.

После этого письма Катенька тут же поехала по магазинам и выбрала для своего обожаемого двухлетнего племянника Николеньки деревянную лошадку, белоснежную, с великолепной шелковистой гривой и хвостом; для сестры Татьяны – прекрасную шаль, расшитую крупными цветами, с длинными кистями по краям, в которую так и хотелось закутаться; для отца – золотую цепочку для часов. Не забыла она и про зятя, ему в подарок был выбран изящный серебряный портсигар – с некоторых пор Виктор Семенович перенял новую моду и покуривал длинные тонкие сигары. Никита одобрил все, выбранное супругой, и на следующий же день подарки и наилучшие пожелания были отправлены родным.

Никита Сергеевич вернулся домой уже в три часа пополудни, усталый, но довольный и слегка навеселе. Хотели было поехать в театр, но после передумали и когда поток визитеров наконец иссяк, решили просто остаться дома и побыть вдвоем. Прислуга, еще с утра получившая от хозяйки по три рубля, была на весь вечер отпущена, свет в доме потушен и супруги Карозины, не без удовольствия посидев перед камином в гостиной, поднялись в спальню.

На следующий день, разбирая оставленные накануне визитные карточки, Катенька очень удивилась, обнаружив среди них принадлежавшую Сергею Юрьевичу, на оборотной стороне которой мелким почерком с сильным нажимом была выведена обычная фраза поздравления с Рождеством Христовым и пожелания счастья. Карточка отчего-то крайне взволновала Катеньку, хотя она и понимала, что это обычный жест вежливости и было бы скорее удивительно, если бы этой карточки не обнаружилось. Но стоило только Катеньке вспомнить смелое и красивое лицо коллежского советника, как она почувствовала, что сердце ее трепетно обмирает при одной мысли о нем.

Прекрасное настроение тотчас улетучилось. «Что же это такое? – в смятении подумала она, поднявшись к себе, когда Никита пошел принять ванну. – Что же это, значит, я хочу его видеть?» «Хочешь, – ответил ей внутренний голос. – Он тебе нравится, признай». «Нет, – тут же возразила она самой себе. – Нет! Этого не может быть!» «Отчего же не может? – тут же возразил ей внутренний голос. – Ты ведь помнишь, как он на тебя смотрел. Тебе ведь нравилось это. Тебе ведь хочется, чтобы он снова на тебя так посмотрел». «Ерунда! – попыталась она себя высмеять. – Ничего подобного! Никак он не смотрел! И вообще, он не в моем вкусе!» «В твоем, – шепнул его голос. – Признайся, он тебе очень нравится». «Ну и что? – попробовала она снова возразить. – Мало ли на свете приятных, да даже и красивых мужчин? К тому же, я замужем и… И очень люблю своего мужа!» «А вот муж здесь совершенно ни при чем, – упрямо возразил голос. – Его это ничуть не касается! Ты сама так решила, ведь ты же скрыла от него, что…» «Замолчи! – разозлилась Катенька. – Замолчи немедленно!» И, почувствовав себя бессильной, опустилась на кровать.

«Как же так? – спрашивала она себя. – Как же так? Неужели я?.. Я способна на такое? Нет! Ведь этого не может быть! С кем-то другим, но уж точно не со мной!» «Почему же?» – ехидно поинтересовался противный внутренний голос и, не найдя, что ему возразить, кроме упрямого «потому», Катенька всплакнула.

Никита Сергеевич был странно поражен, когда вышел из ванной комнаты и жена с какой-то странной горячностью бросилась к нему и стала его целовать.

– Что с тобой, ангел мой? – спросил он, немного отстранившись.

– Никита, – взволнованно проговорила она, глядя на него лихорадочно горящими глазами, – скажи, ты ведь любишь меня?

– Конечно, милая. Я тебя люблю. Но что за капризы?

– Никита! – не слушая его, снова заговорила Катенька. – Скажи, ведь ты мне веришь? Ты уверен во мне, правда?