Кондратий Жмуриков - Халява для раззявы

Теперь настала очередь удивляться Филимону. Если честно, ему даже в голову не приходило, что Максим цитирует мультики. Как-то это все не вязалось с его мужественным, спортивным обликом. Ну там «Про Это», «Шоу для настоящих мужчин» – понятно. Но мультики?

– Какие мультики, – вздохнул Лоховский, – Меня с пяти лет в шахматный клуб записали, потом в математическую школу отдали, потом в клуб любителей физики и математике при университете. Не до мультиков.

– Вот это да! А я еще тебе про тяжелое детдомовское детство рассказывал, ты меня извини, я же не знал…

– Да ладно, – махнув рукой ответил Филимон. – Чего там. Вся жизнь еще впереди, как найдем марку куплю себе видик, кассеты с мультяшками и буду смотреть, восполнять утраченное.

Максим немного смущенно произнес:

– У меня дома есть пара кассет, в качестве тонизирующих и антистрессовых, так что как выберемся отсюда – дам посмотреть.

Мир был восстановлен. Приятели разошлись по разным углам придумывать, как пробраться в психушку.

Сивухин быстренько перекусил и решил посетить музей. Теперь он знал, что круг охотников за сокровищем состоит из трех группировок: Лоховский с приятелем, Мерзеева с Михеичем, и он. Себя Константин тоже считал группировкой. И так, у него было одно преимущество: он знал о своих соперниках, а они не подозревали о его существовании. Это был козырь, которым Сивухин должен был воспользоваться. Костик достал из шкафа все тот же самый костюм, любезно предоставленный для этого приключение «Домом моделей Козябкина», кое-как привел его в порядок.

Глядя на свое порядком заросшее щетиной лицо, он решил побриться. Закрыв за собой дверь в ванной, Сивухин пошарил по полочкам соседей. Так, Козябкинский станок уже не брил, а драл лицо. Пора бы Козябкину станок сменить, о себе не думает, пусть хоть о других позаботиться. А вот станок Фильки Лоховского был еще ничего. Как в рекламе, бриться одно удовольствие. Сивухин без зазрения совести использовал чужую вещицу, Филимону оно теперь без надобности, а добро зря пропадать будет. Не экономно.

После бритья Сивухин побрызгал себя дезодорантом одной из соседок, забытым после приема душа.

Побритый, умытый, причесанный и благоухающий Сивухин стучал в дверь к Козябкину, отсыпавшемуся после ночной смены:

– Козяба, Козяб, дело есть, – открыв дверь проговорил Сивухин.

– Ба, ты че такой красивый, – поинтересовался трудящийся человек, поднимая всклокоченную, давно нечесаную голову от подушки.

Спал Козябкин уже сутки. Лицо его опухшее от сна и не только, помятое, с отпечатками пуговиц от наволочки являлось резким контрастом Сивухинскому лицу.

Сивухин, изобразив смущение, поделился с другом:

– Мы с Олимпиадой Октябриновной в музей идем. (Имя мнимой невесты всплыло само собой. Сивухин даже не знал, каким образом и откуда в его подсознании хранилось столь вычурное словосочетание, но Костик не мог не согласиться со своим подсознанием, что имя это было очень солидным. Такое же впечатление оно произвело на Козябкина).

– Эка, – восхищенно крякнул он, переваривая имечко. В его голове сразу же сложился образ дородной румяной, домовитой и главное состоятельной вдовушки. – Ну и как у вас? – подмигивая спросил он.

Сивухин заулыбался и подняв большой палец правой руки коротко ответил:

– Во! Козябкин, – произнес он, заглядывая в глаза соседа. – Выручи, а? Как мужик – мужика… Займи рублей сто, о как надо.

Для большей убедительности он полоснул себя ладонью по горлу. Апелляция к мужской солидарности, а может имя пассии Сивухина сыграло решающую роль. Козябкин дотянулся рукой до брюк, валяющихся под кроватью и вытащил оттуда помятые замусоленные бумажки. Отсчитав сумму он протянул Костику со словами:

– Вот тебе сто пятьдесят и ни в чем себе не отказывай. Слушай, а может у нее подружка есть. Тоже вдова, состоятельная. Ты бы узнал?

Сивухин согласно закивал головой, обещая в следующий раз пригласить куда-нибудь вдовицу с подружкой и Козябкина.

Закрывая дверь комнаты соседа Сивухин едва сдерживал ликование: «Ага, в другой раз. В другой раз я уже буду где-нибудь в Сочах или в этой как ее там… Гаити, с красоткой какой-нибудь»

В музей Костик отправился на автобусе, как белый людь. «Хорошо, когда ты при деньгах, – сам с собой рассуждал Костик, – Захотел – на автобусе поехал, захотел – пивка попил, захотел и водочки попил, захотел и…» Список захотел как-то быстро закончился.