Чингиз Абдуллаев - Заговор в начале эры

За популяров выступал сам Марк Лициний Красс, враждовавший с Помпеем еще десять лет назад во время их совместного консульства. Красса поддерживали и сенаторы-популяры, в основном из сословия всадников, и у Помпея не было никаких шансов преодолеть этот двойной заслон.

Именно в это время по совету своего друга Марка Теренция Варрона полководец, памятуя удачный опыт Цезаря и Катилины, обращается к помощи народных трибунов. Один из его бывших квесторов, Луций Флавий, благосклонно отнесся к идеям новых аграрных законов Помпея и твердо пообещал провести их в сенате.

Триумфатор рассчитывал также на одного из консулов — бывшего своего легата Луция Афрания. Но все получилось иначе.

Едва началось заседание сената, как Луций Флавий попросил слова. Принцепс сената предоставил ему право выступить вне очереди, как народному трибуну.

С первых слов стало ясно, что Флавий предлагает новый аграрный закон в пользу Помпея. До сих пор в казну государства поступало около пятидесяти миллионов сестерциев прибыли. Земли, завоеванные Помпеем, давали ежегодный суммарный доход в восемьдесят пять миллионов. Именно на эти деньги Флавий предлагал в течение пяти лет покупать землю, наделяя ею ветеранов армии и флота.

Оптиматы сразу распознали уловку Помпея. Проект аграрных законов давал полководцу самую мощную поддержку по всей Италии. Тысячи людей, покупающих или выкупающих землю на деньги Помпея, славили бы его имя повсеместно. Тысячи ветеранов, обязанных лично Помпею, пошли бы за ним даже на Рим.

Первым высказался против Агенобарб. Затем Бибул. Выступивший Марцелл поддержал Флавия. Популяры молчали, не решаясь ввязываться в эту схватку. Отказывая Флавию, они теряли свой авторитет народных защитников. Красс нервничал, но благоразумно молчал, сидя на скамье.

Решительно против выступил Лукулл. Неожиданно всех поразило выступление Цицерона, поддержавшего проект Флавия. Умный политик, Цицерон понимал, как смертельно опасно полностью отталкивать от себя Помпея.

Слово попросил Катон. Цицерон, зная, как уважительно относится к славе Помпея Марк Порций Катон, обрадовался, решив, что его поддержит другой оптимат, ставший после смерти Катула одним из вождей сенатской партии.

Но он ошибся. Катон, несмотря на приверженность ценностям олигархической республики, был убежденным демократом и честным человеком.

— Как можно, — горячился Катон, — утверждать этот закон, по сути, ставящий всех нас в положение клиентов, зависящих от милости своего патрона? Как можно отдавать все на откуп одному человеку, пусть даже великому и достойному? Нам нужны деньги на содержание армии, ведение наших военных кампаний в Галлии, Испании, Азии. А нам вместо этого предлагают потратить деньги на увеличение числа сторонников Помпея.

— Я не верю, — сказал Катон с присущей ему прямотой, — что Луцием Флавием движет бескорыстие. Скорее наоборот, он лично заинтересован в успехе этих аграрных законов, ибо верно служит одному человеку — Гнею Помпею Магну. Мы не утвердили еще все распоряжения римского полководца на Востоке, решив рассматривать их в отдельности, а теперь нам наносят такой удар, как подобный аграрный закон. Я выступаю против, — жестко закончил сенатор.

Чуть выше среднего роста, подтянутый, худощавый, Катон производил сильное впечатление своей искренностью и убежденностью.

Помпей разозлился. Он понял, что и это предложение сегодня завалят в сенате. Вслед за Катоном выступал Квинт Метелл Непот, еще недавно близкий друг, родственник и представитель Помпея в Риме. Он также высказался против.

Слово попросил его брат — консул Метелл Целер. От старшего брата Метеллов Помпей вообще не ждал ничего хорошего. Консул не просто выступал против, он оскорблял и самого Флавия.

— Или ты не знаешь, Флавий, — грубо говорил Целер, — что народные трибуны Рима призваны защищать народ Рима, а не его полководцев? Или ты забыл о своих обязанностях? А может, блеск огромных денег или величие славы Помпея помутили тебе рассудок?

— Это ложь! — закричал в гневе со своего места Флавий.

— Тогда почему ты так стараешься? Ведь, наделяя землей ветеранов Помпея, ты усиливаешь возможность новой диктатуры. Или нам недостаточно было Суллы Счастливого? А может быть, благодаря воле богов ты сам хочешь получить лавры Помпея или Цезаря, так часто выступающих народными избранниками? — не удержался от сарказма консул.

Семья Метеллов, не любившая Помпея за развод с их сестрой, ненавидела еще более Цезаря, ставшего причиной этого развода. Другой консул — Луций Афраний, на которого так рассчитывал Помпей, молча просидел все заседание, не пытаясь выступить.